Сергей Кулагин - «Хроники мёртвых городов – 3». Сборник рассказов

В следующий раз, когда пришёл Вао, Ты-младший отложил метлу и предложил носильщику отправиться путешествовать.

– Зачем? – удивился Вао, тем же способом, что и в прошлый раз, закидывая груз на плечи.

– Я хочу найти себя и своё призвание, – ответил Ты-младший.

– Ты хочешь, ты и иди, – усмехнулся Вао. – А я призвание уже нашёл.

– Неужели ты хочешь всю жизнь быть носильщиком, Вао?

– Зачем всю? – покачал головой Вао. – Я переноской грузов только деньги зарабатываю. А для души пишу стихи. Вот ношу мешки, коробки, прочую ношу и сочиняю стихи.

– Ну вот, – опечалился Ты-младший. – Я надеялся, что ты пойдёшь со мной. Будешь мне в дороге товарищем.

– Не огорчайся, – ответил Вао. – Пойти с тобой я не могу. Но до Второй восточной площади провожу точно.

– Хоть так, – согласился Ты-младший. – Может, до ворот проводишь? Ведь я никогда не доходил до городской стены.

– Там видно будет, – неопределённо махнул рукой Вао.

Ты-младший отложил метлу, взял приготовленные вещи и приятели вышли за ворота. Их путь пролегал через Вторую восточную площадь, за которой, как говорили, располагались ворота. Около часа приятели петляли по переулкам, толкались через рынок и, наконец, вышли на центральную улицу. Она называлась Первой Кузнечной. Поговаривали, что раньше здесь жили те, кто ковал железо и другие металлы, делал мечи, кольчуги, наконечник для стрел и копий, лемехи к плугам, бойки к топорам, ювелирные изделия, лудил прохудившиеся кастрюли, ведра и сковороды. Но потом трудовой люд переселился. Появились переулки кузнецов, бронников, оружейников, ювелиров и лудильщиков, соответственно. Сама же улица стала торговой, там построили свои дома и лавки купцы. Но старинное название улица сохранила. Ты-младший дивился ширине замощённого камнем проспекта, разделяющего пешеходную и проезжую части. Улица, где он жил была земляная и по ней одинаково скакали на лошадях, ездили на повозках и ходили пешком. Дорога шла под горку. Поэтому идти оказалось легко.

Проулок Кузнецов вывел приятелей на Вторую восточную площадь – свободный от строений замощённый булыжником участок круглой формы. По краям его возвышались дома богатых горожан. В обычное время это место почти пустовало, лишь иногда его использовали для оповещения народа о решениях правителя. Зато в праздники на площади проходили гуляния, состязания борцов и мастеров кулачного боя. Сейчас же здесь установили помост, где учёные проводили свои диспуты. В детстве Ты-младший, по настоянию отца, посещал школу, где его учили писать, читать и считать. Но тогда он не стремился к наукам, его больше интересовал кулачный бой и фехтование тесаком. Иногда к ним заходил скорняк Жунь, слывший в квартале мудрецом. Они с отцом много спорили о божественной природе императорской власти, о сути мироустройства и о месте простого человека в мироздании. Но эти споры обычно проходили за кувшином-другим вина. Вследствие чего спорщики, не приходя к единому мнению, расползались, кто куда. Скорняк Жунь уходил домой, сильно пошатываясь, отец ползком добирался до постели. Ты-младший любил слушать эти дискуссии, не влезая, впрочем, в них, так как многие слова просто не понимал.

К зрителям этого учёного диспута метельщик присоединился, потому что Вао ушёл по своим делам, попросив подождать его у помоста. На возвышении стояли четыре кресла, в них восседали мудрецы. Одно из них пустовало. Выступал какой-то благообразный высокий старик с редкой белёсой бородкой. Он, вышагивая, подобно цапле по помосту и как раз заканчивал свою речь:

– …таким образом, моя теория о том, что Земля, на которой мы живём, представляет собой доказанный и обоснованный со всех сторон постулат.

Толпа встретила слова цаплеподобного сдержанным гулом.

– Что за ахинея! – вскакивая со своего кресла, воскликнул другой мудрец – маленький полноватый человечек, похожий на домашнего кота. – Всем известно, что наша Земля плоская и покоится на трёх слонах! И вот мои аргументы…

Пока толстяк излагал свои взгляды на мироздание, сухопарый старик с достоинством приземлился в кресло, шипя в бороду что-то нелицеприятное в адрес оппонента. А тот ещё долго и величаво распинался о личном подходе к устройству мира.

– …вот поэтому Земля и покоится на трёх слонах! – подбоченясь, закончил пухлый и горделиво удалился на место.

Окружающие загикали и заулюлюкали вслед закончившего речь оратора.

– Бред сивого мула! – вскричал третий мудрец, вышедший на помост. При взгляде на этого человека возникало ощущение, что его кто-то долго и сильно мял. – Разве возникает у кого-то сомнение, что Землю, на которой мы живём, окружает твердь. И если дойти до края её или взлететь высоко, то наткнёшься на стену и потолок, соответственно! Кто опровергнет эту теорию? Никто! Потому что…