Сергей Кулагин - «Хроники мёртвых городов – 3». Сборник рассказов

– Есть одна ночь, волшебная, силой земли самой наполненная. В эту ночь цветёт папоротник, распускается цветком чудесным невиданным. Сегодня та ночь, продержись, не дай злу верх взять!

Вложила дева леса в ладонь его свою тонкую, белую, повела за собой по ступеням каменным. В лес вековой, к деревьям, что стражами стоят, к поляне заветной, где папоротник разросся. Крепко держит он любимую за руку, словно боится, что растает она, исчезнет.

Папоротник лесной листья раскинул, по опушке разбежался. Под сень деревьев в сырость заполз, в хвою да листья палые зарылся. Но не цветёт ни один, нет на поляне цветка волшебного. То ли ночь не та, то ли нет на Земле больше чудес.

– Уходи! Беги! Он близко, я чувствую!

Покачала головой, обняла нежно, в глаза заглянула, в душу самую взглядом проникая.

Осталось одно желание, перед тем, как в монстра обратиться, щупальца в поисках жертвы раскинуть – поцелуй последний, оставшаяся капля жизни. Прикоснулся губами к волосам, втягивая с жадностью аромат пряных трав. Притянул так, чтобы обжигающее дыхание почувствовать. Тонкие изгибы рук, шея белая, выступающие ключицы. Губы, сладкие, как мёд, пьянящие, как вино. Поцелуй, сметающий остатки разума, разгоняющий кровь. Забытья яд или спасительный эликсир? Сердце совершило бешеный удар, останавливая на миг дыхание, а потом заново запуская кровь, исцеляя вены, даруя новую жизнь.

– Навеки теперь вместе, не покинешь меня больше! – то ли отсвет молнии над озером, то ли сталь клинка в очах.

Папоротник под ногами расступается, листья резные к земле склоняя. Идёт по ковру мягкому дева лесная, к городу взор обратила. Настала пора отраву вывести, землю очистить. Уверенной поступью шествует, силу чувствует. За ней чудище кольцами перекатывается, кустарник гнёт, ветви ломает. Верное, приручённое. Одна ему теперь дорога – за единственной вслед. Надолго ли с ней? Навсегда? Не зацвёл ещё папоротник…

Сообщество ВКонтакте «Леди, Заяц & К»

Андрей Шиканян

Ты-младший мёл двор. Метла оказалась скверная, и часть пыли приходилось прибирать вновь. Ты-младший работал уж час, но пространство вокруг него чище не становилось.

– Ох, – ворчал Ты-младший, продолжая мести, – старый Вэнь стал немощен. Ему уже не достичь совершенства в изготовлении мётел.

Двор был большой. Собственно, он занимал всё пространство между воротами и домом.

– Что ворчишь, Ты-младший? – спросил подошедший к метельщику носильщик Вао.

– Эта метла совсем никуда не годится. Прутья в ней редкие, мусор пропускают, – горестно ответил Ты-младший.

Ты-младший вернулся в Жао седым, умудрённым годами путешественником. В странствиях он сколотил неплохое состояние. Достаточное, чтобы сидеть на помосте рядом с капитаном Симом и ухмыляться ему в унисон, слушая слова «мудрых» мужей.

– Ты-младший, ты брюзжишь как бабка, хоть тебе ещё не исполнилось и двадцати лет. Лучше достигай совершенства в своём ремесле и тогда никакой инструмент, даже самый плохой, не будет тебе помехой.

– А ты, Вао, достиг совершенства в своём ремесле? – прищурившись, спросил Ты-младший.

– Смотри и поймёшь.

Носильщик подошёл к сложенным у стены мешкам. Ловко подцепляя каждый из них ногой, он закидал груз себе на плечи. Собрав, таким образом, немалую ношу, он подмигнул Ты-младшему и удалился восвояси.

– Кстати, ты мог бы сам сделать себе метлу, если тебя не устраивает эта, – сказал Вао напоследок.

– Я метельщик, а не плотник! – устало бросил ему вслед Ты-младший, продолжая мести двор.

Ты-младший думал о том, кем бы другим ему стать. Ибо профессия метельщика не сильно привлекала паренька. Конечно, его отец – Ты-старший и дед – Ты-первый, утверждали, что их ремесло самое нужное. Ведь если не будет их, метельщиков, то весь мир просто зарастёт грязью. В городах не останется ни одной чистой улицы, а люди будут ходить в пыльной одежде. Однако дядя Ты-младшего по матери трудился кожевником, а его брат – булочником. Оба считали свою профессию более важной, чем профессия метельщика. Поэтому Ты-младший решил пойти поискать своё призвание в этом необъятном мире.

Но одному идти было страшновато. Поэтому он, подготовив всё для похода – котомку с едой на семь дней, фляжку с водой, свой любимый тесак, метательные ножи и одеяло, – решил подождать носильщика Вао. Ты-младший считал его приятелем. Опять же вдвоём идти не так жутко. А носильщик слыл бывалым человеком, повидавшим многое, побывавшим в разных переделках.