Егорлык - Боевой 1918 год

Бармалей, что характерно, тоже заметил место возможного спасения и мы с ним столкнулись уже возле края щели. Он попытался меня отпихнуть, но тут уже было не до сантиментов, поэтому я, ухватив его связанными руками за лямку разгрузки сразу влепил лбом в тонкий, хрящеватый нос. Араб потерялся, начав заваливаться на спину. Я его не отпустил, и мы, чуть не застряв на входе, вместе заскользили куда-то вглубь земли. Успела мелькнуть мысль – "что-то долго падаем", но проехав буквально метра четыре и немного пролетев по воздуху, наша слипшаяся парочка шлепнулась на землю.

Света было очень мало. Пыли было очень много. Не обращая на все это внимания, я, сцепив руки, принялся лупить лежащего подо мной бармалея по морде. Тут ведь вариантов нет. Если он хоть немного очухается, то тупо меня на колбасу пошинкует. Видел я у него на обвесе мясорез, внушительного размера. Так что нельзя ему давать отвлекаться. В этот момент, больно ударив по спине ногой, на нас свалился мой седовласый земляк. Хорошо еще, он долго рассусоливать не стал, а подобравшись сбоку, вытянул нож у противника и довольно умело ткнул им вражину в бок. Тело подо мной несколько раз дернулось, и, вытянувшись, замерло.

Я же, переводя дух, так и продолжая сжимать труп коленями, лишь выпрямился и протянул вперед связанные руки. Напарник только успел перерезать веревку, как наверху шарахнуло совсем уж запредельно. Меня даже на какое-то время вырубило. И это под землей! Что там наверху твориться, даже и знать не хочу. А когда очухался, вокруг была тьма тьмущая. Грохот разрывов слышался пригушенно, зато сотрясение пола ощущалось хорошо. Пытаясь вздохнуть, закашлялся и сплюнув в сторону спросил:

– Это что такое было?

Невидимый в темноте земляк завозился и так же кашляя ответил:

– Кажется, ничего хорошего. Похоже бомба разорвалась совсем недалеко и наше укрытие завалило.

– Ну, ну! Без паники. Если б завалило, то мы бы сейчас не разговаривали. А так, похоже, просто ту щель сверху немного засыпало. Подождем, когда все утихнет и раскопаемся. А сейчас, давай жмурика на предмет ништяков осмотрим.

Остывающий бармалей, помимо всего прочего, одарил нас довольной неплохим светодиодным фонариком. Но один фиг, ничего видно не было. Пыль стояла сплошной стеной. Поэтому, стараясь особо не дышать и натянув одежду на голову мы стали дожидаться окончания штурмовки. Какое-то время сидели молча, потом я не выдержал:

– Тебя как звать то, путешественник?

Напарник завозился кашлянул куда-то вглубь одежды и ответил:

– Зови Иваном, не ошибешься.

– А меня Чу… э-э-э Артемом кличут. Будем знакомы.

На ощупь найдя ладонь Ивана, пожал ее. Опять помолчали, прислушиваясь к канонаде. Земля тряслась уже не столь активно и седой многоопытно предположил:

– Похоже, НУРСами полируют.

– Похоже… Слушай, земляк, а ты вообще чьих будешь?

Мой вопрос был, конечно, на грани. Особенно для здешних широт. Поэтому собеседник ответил обтекаемо:

– Государев человек.

Я хмыкнул, но уточнять не стал. Сказано вполне достаточно. Тут или спецы или "консерватория" [1] Консерватория – Военная академия МО РФ (бывшая военно-дипломатическая академия). . А может вообще "слово и дело". Или еще несколько не менее интересных организаций. Но разница не очень большая. Главное факт тот, что мужчина под погонами. И исходя из возраста, под солидными погонами. Минимум полковник. А то и выше бери.

Иван, в свою очередь, поинтересовался:

– А сам то?

– Не… я вольный стрелок. Под этот замес вообще случайно попал. Приехал по делам фирмы и в дороге налетел на диких. Они меня сразу не шлепнули, только потому что бледнолицый. Ну а потом, видно, решили захваченного русского более высокому начальству передать…

Иван недоверчиво хмыкнул и затих. А я только плечами пожал. Правильно человек делает что не доверяет. Да и мне не с руки всю правду говорить. У каждого, свои секреты. Вот пусть они секретами и останутся.

Так, потихоньку прощупывая друг друга и провели время. Бомбежка давно прекратилась. Постепенно пыль более-менее улеглась, и появилась возможность дышать, не заходясь в кашле после каждого вздоха. Мы вынырнули из своих коконов с целью сделать обследование, на предмет самовыкапывания и осторожной разведки местности. Только вот стоило вдумчиво осветить потолок пещерки, как выяснилось, что наши дела не просто плохи. Нам, можно сказать, кирдык настал.

Начнем с того, что это вовсе не естественная полость. Это оказалось искусственное сооружение из здоровенных базальтовых блоков. В смысле – стены из блоков, а потолок – из не менее солидных каменных плит. И теперь, в том месте, откуда мы сюда скатились, был не завал из земли, а две плиты. Одна лежащая боком, а вторая торцом. В торце, видимая толщина, внушала уважение. Такую плиту не всякий отбойный молоток возьмет. А главное нигде не видно земли, в которую можно было бы забуриться. Эти четыре-пять метров до поверхности мы б ножом, когтями и зубами бы прогрызли. Но нас окружал лишь камень, и та куча земли, насыпавшаяся сверху еще до закрытия убежища, тоже лежала на каменном полу. И теперь, наше сраное убежище, превратилось в склеп.