Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 4. Встала страна огромная

Тяжело раненного бойца перевязали и перенесли на подводу, легкораненым, к которым после возбуждения боем пришла боль, наложили повязки и посадили туда же. Поднимающаяся слегка в гору лесная дорога пересеклась с другой, тянувшейся вдоль гаубичных позиций. По знаку Левы танки свернули направо и неспешно поползли вперед, грозно лязгая траками и сизо туманя сгоревшей соляркой. Сопровождающая их пехота обратно на броню не садилась, а быстрым шагом продвигалась по обе стороны от просеки, обходя деревья и шумно проламываясь сквозь кусты. Лева заранее откинул складной приклад на трофейном автомате и опустил рукоятку взведенного затвора из предохранительного выреза. Справа от него шли бойцы его гаубичного расчета с немецким пулеметом наперевес и штатными карабинами в руках, а слева – автоматчики Рязанцева.

Первым заметил притаившихся за бруствером на позиции второго орудия второго огневого взвода немцев не Лева и не его батарейцы, а кадровый пулеметчик десантников, тоже прошедший Польшу ефрейтор Дрокин. Красноармеец, не падая на землю, знаками что-то показал своему сержанту, стал на колено за деревом и, придерживая свой необычный РПД левой рукой за деревянную накладку на стволе снизу, прицелился и дал довольно длинную очередь примерно со ста метров. Немцы ответили, обозначая свои позиции рыжими огоньками вспышек; красноармейцы, кто, бросившись на землю, кто, присев за дерево потолще, открыли частый ответный огонь одиночными выстрелами и короткими очередями. Подключились и танки. Передний сумел использовать даже пушку: занятый фашистами ближайший гаубичный окоп виднелся совсем недалеко от просеки слева.

76,2-мм осколочно-фугасная граната с неснятым колпачком на взрывателе, тем самым поставленная на фугасное действие, с легкостью разрушала земляную насыпь шириной до двух метров. Промахнуться с такой кинжальной дистанции для достаточно пострелявшего на полигоне наводчика было бы непростительно. Выстрел – черное облако взметенной земли и дыма с мгновенной вспышкой в середке – и нет больше на этом месте ни немецкого пулемета с пулеметчиком, ни остальных номеров его расчета, ни еще нескольких невезуче находившихся поблизости солдат вермахта. Лейтенант Попов, укрывшийся с началом боя в башне и даже закрывший люк, вовремя заметил в панорамный перископ еще одну пулеметную точку слева от гаубичной позиции. Скомандовав наводчику и заряжающему: «Минус сорок, пулемет, сто двадцать, осколочным», он совместил с намеченным объектом визир своего прицела, нажал кнопку прибора на электроприводе башни – тихо загудел электромотор – и уже через считанные секунды наводчик тоже наблюдал в свой телескопический прицел часто мелькающий смертоносный огонек между деревьев. Наводчику осталось лишь точнее довернуть пушку механическим приводом по горизонтали и чуть приподнять по вертикали. Выстрел – еще один высоко взметнувшийся черный куст между деревьями и разлетевшиеся крупные ошметки догадайся чего.

Второй танк спокойно и метко клал осколочные гранаты справа от просеки, быстро гася пулеметное сопротивление немцев с той стороны. Третий – не стрелял. Его командир, укрывшись за вертикально откинутой вперед крышкой люка, внимательно следил в бинокль за обстановкой сзади и по бокам, а заряжающий занял позицию у зенитного пулемета и даже снял его с предохранителя. Уцелевшие немцы, пригибаясь и укрываясь за деревьями, отступали; то здесь, то там, среди зелени и темных стволов мелькали фигурки в мундирах чужого цвета. В их спины с победной радостью и переменным успехом били как новейшие советские автоматы с пулеметами, так и устаревшие мосинские карабины и попавшее в мозолистые красноармейские руки трофейное оружие. Так же удачно выкурили немцев и с позиции первого орудия второго взвода. Остальные фашисты, то ли получив команду от своих офицеров, то ли уразумев свое полное бессилие перед русскими танками, самостоятельно ретировались заранее, еще даже не попав под губительный огонь. Часть гансов побежала по лесу вдоль просеки к оставленным там бронетранспортерам, а часть устремилась вглубь леса, на пологую вершину холма, за которой на западном склоне находился захваченный НП командира батареи.

Танки могли следовать только по просеке. И они неспешно поползли вперед, уже не видя перед собой достойных для пушечного огня целей, оставляя редкие мелькающие за деревьями серо-зеленые немецкие спины на откуп автоматам, ручным пулеметам и карабинам своего спешенного десанта и группы батарейцев. Гаубица Гороховского располагалась прямо на просеке. Дойдя до нее, танки остановились, не глуша моторы; красноармейцы, прочесав окрестности метров на сто в стороны, подобрали нескольких раненных, не сумевших убежать немцев. Их кое-как перевязали их же собственными индивидуальными пакетами и не очень бережно стащили в одно место. Самое обидное, что гаубицами немцы, по всей видимости, даже не пытались воспользоваться, возможно, среди них не было артиллеристов или не успели, так что саморучно простреливали им цилиндры тормозов отката совершенно напрасно – теперь жди, когда отремонтируют и хорошо если начальство и особый отдел бригады пропесочит за такое вредительство не шибко сильно, особенно отдавшего такой приказ младшего лейтенанта Дорохова.