Анджей Сапковский - Сага о Рейневане. Божьи воины

— Ответь на мои вопросы, — Рейневан снова послушался телепатического указания Самсона, — и ты сам все это отдашь. Сегодня же.

Смижицкий прикрыл глаза, чтобы скрыть их блеск.

— Ты поймал меня в силки. Ты мне не простишь. Не откажешься отомстить за брата.

— Ты его лишь предал. Мечами дырявили его другие. Я хочу знать их имена. Давай поторгуемся, выторгуешь что-нибудь. Дай мне возможность отплатить им, и я не стану мстить тебе.

— Какая у меня гарантия, что ты не обманываешь?

— Никакой.

Рыцарь какое-то время молчал, было слышно, как он сглатывает слюну. Наконец сказал:

— Спрашивай.

— Гвезда и Швамберк. Их убили, верно?

— Верно… — Он запнулся. — Кажется… Не знаю. Предполагаю, но не знаю. Это возможно.

— Черная магия?

— Вероятно.

— В разговоре с епископом участвовал еще один человек. Высокий. Худощавый. Черные волосы до плеч. Птичье лицо.

— Епископский советник, помощник и доверенное лицо. Не сверли меня глазами. Ведь знаешь или догадываешься. Это он выполняет для епископа грязную работу. Несомненно, он убил Петра из Белявы. И многих других. Вспомни девяностый псалом…

— Стрела, летящая днем. Timor nocturus . Демон, уничтожающий в полдень…

— Ты сказал, — кривил губы Смижицкий. — Ты проговорил это слово. И пожалуй, попал в точку. Хочешь хорошего совета, парень? Держись от него подальше. От него и от…

— Черных всадников, кричащих « Adaumus ». Одурманивающихся, как ассасины, таинственными арабскими веществами. Пользующихся черной магией.

— Это сказал ты. Не нарывайся на них. Поверь мне и послушай совет. Не пытайся даже приближаться к ним. А если они попробуют приблизиться к тебе, беги. Как можно дальше и как можно быстрее.

— Его имя? Епископского доверенного.

— Его, это наверняка, боится сам епископ.

— Его имя.

— Он знает о тебе.

— Его имя.

— Биркарт фон Грелленорт.

Рейневан достал стилет. Рыцарь невольно закрыл глаза. Но тут же открыл их, смело взглянул.

— Это все, пан Ян Смижицкий. Ты свободен. Прощай. И не пытайся меня ловить.

— Он не будет пытаться, — неожиданно сказал Самсон Медок.

Глаза Яна из Смижиц широко раскрылись.

— Тебе, — спокойно продолжал Самсон, совершенно не радуясь произведенному впечатлению, — тебе, Ян из Смижиц, предательства и заговоры добра не приносят. Не оплачиваются. В будущем будет то же. Опасайся предательств и заговоров. У тебя столько мыслей, столько планов. Столько амбиций. Воистину тебе пригодился бы кто-нибудь, кто стоит за спиной, кто-то, кто вполголоса советует, подсказывает, напоминает. Rescipiens post te, hominem memento te, cave, ne cadas. Cave, ne cadas, пан Ян Смижицкий. Слушай, если имеешь уши. Nescis, mi fili, diem neque horam. Твои амбиции, пан Смижицкий, приведут тебя к падению. Но ты не знаешь ни дня, ни часа этого падения.

Когда Рейневан вышел из дома, Самсон куда-то пропал, но через мгновение появился. Они направились переулками к улице Платнерской.

— Думаешь, — начал Рейневан, — это было умно? Твои заключительные слова? Что они, собственно, значили? Пророчество?

— Пророчество? — Самсон повернул к нему лицо идиота. — Нет. Так у меня как-то сказалось. А было ли это умно? Нет ничего умного. Во всяком случае, здесь, в твоем мире.

— Ага. И как же я сразу-то не догадался. Ну, коли уж мы здесь, ты идешь на Суконническую?

— Разумеется. А ты нет?

— Нет. Наверняка есть много раненых, насколько я знаю Рокицану, он приказал сносить их в церкви. Будет уйма работы, понадобится каждый лекарь. Кроме того, Неплах станет меня искать. Я не могу допустить, чтобы он пошел вслед за мной «Под архангела».

— Понимаю.

Они вышли на рынок. На позорном столбе уже не висел зверски искалеченный труп Гинека из Кольштейна, господина в Камыке, гейтмана литомерского, рыцаря из щепаницкой линии Вальдштейнов из рода великих Марквартичей. Наверняка снять его оттуда приказал Рокицана.

Рокицана, хоть и делал это с болью, убийство допускал и официально даже одобрял, разумеется, до определенных границ, разумеется, во имя справедливого дела и только тогда, когда цель оправдывала средства.

Но осквернять тела он не позволял никогда. Ну, скажем, почти никогда.

— Ну, бывай, Рейнмар. Дай амулет. Ты можешь его потерять, тогда Телесма мне голову оторвет.

— Бывай, Самсон. Да, забыл тебя поблагодарить. За переданные телепатические подсказки. Именно благодаря им у нас так все гладко получилось со Смижицким.