Анджей Сапковский - Сага о Рейневане. Божьи воины

Каким чудом Флютек удержался при Жижке, который в своем Новом Таборе расхитителей карал сурово и железной рукой давил воровство, оставалось загадкой. Загадкой оставалось, почему Неплаха позже терпел не менее принципиальный Прокоп Голый. Напрашивалось одно объяснение — в том, что он делал для Табора, Богухвал Неплах был профессионалом. А найти профессионала нелегко. Поэтому приходится многое прощать.

— Если ты хочешь знать, — начал Флютек, — то твой рассказ, как, впрочем, и твоя личность, с самого начала пользовались у меня весьма небольшим кредитом доверия. Тайные сборища, секретные совещания, всемирные заговоры — все это хорошо в литературе, приличествуют этакому, скажем, Вольфраму фон Эшенбаху, у Вольфрама действительно приятно читать о тайнах и заговорах… о мистерии Грааля, о Терре Сальбэше [23] Место, где в своем «Парсивале» Эшенбах поместил замок Грааля. , о всяческих Клингзорах, Флагетанисах, Файрефизах и прочих Титурелях. В твоем рассказе было немного многовато такой литературщины. Иными словами, я подозреваю, что ты просто-напросто налгал.

Рейневан ничего не сказал, только пожал плечами. Явно демонстративно.

— Поводы для твоих выдумок, — продолжал Неплах, — могут быть различными. Ты сбежал из Силезии, как утверждаешь, потому что тебя преследовали и тебе грозила смерть. Если это правда, то у тебя действительно не было другого выбора, как втереться в доверие к Амброжу. А как сделать это поудачней, если не предостеречь его о готовящемся на него покушении? Потом тебя привели к Прокопу. Прокоп в беглецах из Силезии обычно видит шпионов, поэтому вешает всех подряд, и per saldo [24] в итоге ( лат. ). выходит одно на одно. Так как же спасти свою шкуру? Ну, хотя бы взять и рассказать о тайном совете и заговоре. Что скажешь, Рейневан? Как это звучит? Вольфрам фон Эшенбах позавидовал бы. А турнир в Вартбурге ты выиграл бы как пить дать… Так что причин сочинять, — спокойно продолжал Флютек, — у тебя было достаточно. Но в действительности, я думаю, была только одна.

— Конечно. — Рейневан прекрасно знал, о чем речь. — Одна.

— Мне, — в глазах Флютека появились два желтых чертика, — больше всего по сердцу та гипотеза, что твое плутовство имеет целью отвлечь внимание от действительно существенной проблемы. То есть от пятисот гривен [25] Объяснение принятых в Средневековье мер и весов, монетарных единиц, пояснение наиболее трудных слов, перевод некоторых латинских сентенций, песен, гимнов, хоралов и хроник, библиографические данные источников, а также различные любопытные «штучки», свойственные эпохе, читатель найдет в конце книги. Хотя — предупреждаю заранее — не все. Ибо Автор, как известно, считает, что нет большего удовольствия, чем самостоятельно копаться в словарях, справочниках и энциклопедиях, и лишать Читателя этого удовольствия не годится. — Примеч. авт. , реквизированных у ограбленного сборщика податей. Что ты на это скажешь, медик?

— То же, что обычно. — Рейневан зевнул. — Ведь мы это уже проходили. На твои заезженные и нудные вопросы я, как всегда, дал столь же заезженные и нудные ответы. Нет, брат Неплах, я не поделюсь с тобой деньгами, реквизированными у ограбленного коллектора. Причин тому несколько. Во-первых, у меня нет этих денег, поскольку не я их «реквизировал». Во-вторых…

— А кто?

— Нужный ответ: понятия не имею.

Золотые чертики подпрыгнули и кувыркнулись.

— Лжешь.

— Конечно. Можно идти?

— У меня есть доказательство тому, что ты лжешь.

— Ишь ты.

— Ты продолжаешь утверждать, что тот мифический съезд, — Флютек просверлил его взглядом, — происходил тринадцатого сентября и что в нем принимал участие Кашпар Шлик. Так вот из вполне достоверных источников я знаю, что тринадцатого сентября 1425 года Кашпар Шлик находился в Буде. А значит, не мог быть в Силезии.

— Хреновые у тебя источники, Неплах. Впрочем, нет, это провокация. Пробуешь меня подловить. Кстати, уже не в первый раз. Верно?

— Верно. — У Флютека даже веко не дрогнуло. — Садись, Рейневан, я с тобой еще не закончил.

— У меня нет денег коллектора, и я не знаю…

— Замолкни.

Какое-то время они молчали. Чертики в глазах Флютека успокоились, почти исчезли. Но Рейневан не дал себя обмануть. Флютек почесал нос.

— Если бы не Прокоп… — сказал он тихо. — Если б не то, что Прокоп запретил мне вас пальцем тронуть, тебя и твоего Шарлея, я бы уж выжал из тебя, что надо. У меня в конце концов говорят все, не было такого, кто молчал бы. Ты тоже, будь уверен, сказал бы, где находятся эти деньги.