Иван Булавин - Я - ваш король

— Ваше Величество, — сказал он, — вам требуется доклад? Или подождёте до завтра?

— Пить, — попросил я тихим голосом.

Он протянул большой кубок, в котором было вино, сильно разбавленное водой. Отхлебнув, я немного приободрился, теперь можно было и послушать.

— Итак, — начал герцог, — битва выиграна нами вчистую, враг не просто разбит и повержен, вся их армия уничтожена до последнего человека, сам Демиан погиб в стычке, когда вы разгромили его элитный отряд. Их народа, точнее, множества народов, теперь не существует, где-то остались их женщины и дети, нам следует заняться ими, пока они не откочевали подальше.

— Подозреваю, что их следует спасать от крестьян Некода, — заметил я.

— И это тоже, — согласился Абвер, — как только весть об этом поражении придёт туда, начнётся массовая резня, жители страны сполна отплатят тем, кто столько десятилетий держал их в рабстве и регулярно убивал ради удовольствия.

— Значит, — сказал я тоном, не терпящим возражений, — наша армия пойдёт туда, оставшихся в живых кочевников мы заберём с собой, мне нужны рабочие руки, а что с самой территорией? Кто будет править там?

— Что-то мне подсказывает, что она отойдёт вам, — неуверенно сказал герцог, — там больше нет хозяина, а местное население охотно подчинится тому, кто избавил их от захватчиков.

— Королевство вырастет почти вдвое, — заметил я.

— Это уже будет не королевство, — с хитрым прищуром сказал он, — такую территорию следует именовать империей, а её правителя — императором.

— А были в истории императоры? — спросил я.

— Да, их было четверо, их власть объединяла огромную территорию, занимавшую едва не половину континента, ваше королевство было его вассалом, а четвёртый Император умер бездетным, после чего ближайшие его соратники растащили страну на отдельные королевства.

— Неплохо, — проговорил я. — Скольких мы потеряли?

— Около тысячи конных, включая вашего тестя, он сразил многих, но и сам был выбит из седла и погиб под копытами коней. Пехота потеряла четыре тысячи, ещё полторы тысячи раненых, Швейгерт разрешил добивать только самых безнадёжных. Запас пороха израсходовали до последней крупинки.

Я вздохнул.

— Что-то ещё?

— Да, один парень хочет с вами поговорить, я пока не разрешал пускать его.

— Пусть войдёт.

Когда посетитель вошёл, я не сразу узнал в нём малолетнего герцога Серджио Виндорфа, что было немудрено, поскольку голова его была замотана окровавленным бинтом.

— Ваше Величество, — парень низко поклонился. — Я могу теперь считать, что долг моего отца уплачен?

— Да, ты хорошо себя показал, и раны твои тому свидетельства, — сказал я ему. — Чего ты хочешь теперь?

— Мой меч будет верно служить вам, только…

— Что? — спросили мы одновременно с герцогом.

— Прошу у вас разрешения жениться, — тихо сказал он.

— На ком? — от любопытства я даже приподнялся на локтях, но боль заставила меня рухнуть обратно.

— Эллина, дочь покойного герцога Мелькора.

— Она тебе нравится?

— Да, Ваше Величество, я не видел девушки прекраснее.

— А знаешь ли ты, что мы с ней… — я не стал договаривать, он, разумеется, обо всём знал. Ситуация складывалась некрасивая, словно не женщину я ему отдавал, а шубу с царского плеча.

— Знаю, потому и прошу разрешения, меня это не смущает, да и может ли это препятствовать браку?

— Нет, конечно, не может, — я улыбнулся. — Я даю вам своё разрешение, вас обвенчают, как только мы прибудем в столицу, а для проживания я выделю вам имение, что раньше принадлежало её отцу. И титул герцога, что принадлежит по праву вам и вашему будущему потомству. Ступай. А я хочу отдохнуть.

Юный герцог ушёл, а следом засобирался и Абвер.

— Советую вам хорошо отдохнуть, Ваше Величество, — сказал он, выходя из шатра, — впереди ещё много дел.

Дел было не просто много. Их было ОЧЕНЬ много. От места битвы часть моей армии во главе с графом Майснером направились в освобождённый Некод, устанавливать там новую власть. Страна была разорена многолетним правлением варваров, никакой власти нам не существовало, пришлось поставить часть пехоты гарнизонами, а власть на местах передать местным старостам (тем, кого не подняли на вилы за чересчур верную службу оккупантам). Теперь это была моя земля, которая, я был уверен, лет через двадцать расцветёт и станет такой же прекрасной, как моя родная Апродия. Оттуда же вывезли всю родню кочевников, длинные караваны с женщинами и детьми, спасти удалось почти всех, резня не успела толком начаться. Все они будут устроены у меня в королевстве. Женщины станут работать на ткацких мануфактурах, а дети — толочь серу для пороха, императору ещё предстоят войны. Апродия богата хлебом, а потому всех прокормит.