Иван Булавин - Я - ваш король

Грохот от столкновения мог сравниться с пушечным залпом. Передние ряды смяли друг друга, послышался треск ломающихся копий, кое-где вспухали облака дыма от пистолетных выстрелов (сам я в это раз пистолеты не брал). Но даже так я прекрасно видел, кто побеждает. Каждого вражеского конника сносило двое, а то и трое наших. А опрокинув первых, они неслись дальше, до задних рядов, где стояли конные лучники, едва успевшие дать пару залпов. Несколько стрел попали и в меня. Две бессильно царапнули по кирасе, одна отскочила от пластины шлема, а третья разорвала ухо коню. Бедная скотинка, надо будет потом вкусняшек ему дать. Впрочем, конь у меня был отличный, на боль он не обратил внимания, поглощённый боевой яростью.

В итоге, мне всё же удалось использовать копьё. Надо сказать, что экипировка даже у этих варваров была куда проще нашей, каждый второй не имел кирасы, обходясь только кольчугой и небольшим шитом. В одного такого и пришёлся мой удар. Острие копья вошло ему в правое плечо, вырывая кусок кольчуги с мясом и разбрасывая во все стороны кровавые брызги. Даже если выживет, сражаться уже не сможет.

Атака наша постепенно замедлялась, да и некого было уже атаковать, вся избранная тысяча короля Демиана (и пара не избранных) лежала у нас под копытами, а собственные потери были вполне приемлемыми, ели не считать сильно уставших лошадей, да ещё сломанные копья у каждого второго.

Когда немного осела пыль, я смог разглядеть, что происходит вокруг. Как раз вовремя, поскольку с запада на нас неслась конная лава. Уже не полная сил армия, готовая рвать противника голыми руками, а израненная, разорванная на куски толпа беглецов, что были готовы бросить свои луки, лишь бы только было легче убегать. Куда-то пропали боевые выкрики и свист, никто не потрясал оружием, не старался вырваться вперёд. Хотели они только одного, выйти из-под страшного удара непонятных громовых труб, что выбивали за раз по десятку воинов, а потом уйти в родную степь, затеряться на необъятных просторах и никогда более не ходить войной в такие места.

Но другого пути у них не было, бежать они могли только в эту сторону, а на пути у них стояли мы. Теоретически, можно было уйти с дороги, предоставив им свободный выход. Но нас это не устраивало, не затем были все приготовления, их уход нас не устраивал, только смерть их всех, или почти всех. Чтобы от бескрайней орды остались только единицы, которым и возвращаться будет некуда, жители Некода, узнав об их разгроме, собственноручно порежут оставшихся на ремни.

Оставалась самая малость. Если пушки и пехота хоть в два раза сократили их численность, но шансы у нас неплохие, совсем неплохие. Отдать приказ я не успел, его отдал кто-то другой. Труба протяжно запела где-то рядом, а весь наш строй рванул с места вперёд. Теперь я уже поневоле оказался в первом ряду, как и другие, которые сохранили свои копья в целости.

Сказать, что было страшно, не сказать ничего. Просто представьте себя на капоте гоночного автомобиля, который несётся на сплошную стену. Мы спешили, очень спешили. Но спешили и наши противники, ещё немного, и они смогут вырваться из-за сплошной стены пехоты и, ускользнув от стычки с нами, уйти влево, а потом и вовсе сбежать с поля боя. Где-то позади их ждут свежие лошади, которые позволят им сбежать, вернуться к себе и ждать следующей войны, когда их снова станет много, а подобных ошибок они уже не повторят. Они уже почти не стреляли из луков, было просто не до того, шансов победить у них нет, это понимал даже самый тупой, только прорваться.

Успели! Я успел заорать, в крике моём было всё, страх, ярость, радость от того, что враг уже не уйдёт. Копьё насквозь пробило ближайшего всадника, одетого только в просторную светло-зелёную рубаху. Пришлось выпустить его, чтобы меня самого не снесло с седла. Конь мой снёс грудью следующего, потом ещё одного, а дальше наша атака стала замедляться. Быстро оглядевшись, я понял, что вырвался слишком далеко вперёд и теперь окружён врагами. Пусть они не знают, кто я на самом деле, но теперь, когда выхода иного нет, будут драться до последнего.

Я выхватил меч. Тот самый двуручник, который мне уже немало послужил. Работать им с седла было не очень удобно, каждый удар сильно разбалансировал всадника и грозил выпадением из седла. Но мне мои данные позволяли драться одной рукой, а второй придерживаться за луку седла. Конь мой, умная животина, тоже участвовал в бою, угощая копытами и кусая коней противника, ему тоже доставалось, но броня пока спасала.