Виталий Храмов - Испытание вечностью [litres с оптимизированной обложкой]

– Что ты докопался до этой медали! Плевать на неё! – она растеряна. Оттого – краснеет.

– Если сейчас не успеешь – потом сложно будет форму вернуть после родов.

– Да что происходит?! – а вот и начало бури, что именуется женской истерикой. Её терпение лопнуло. – Что ты несёшь, Витя?! Ты – с ума сошёл?!

– Сошёл, милая, сошёл. Я тебя так долго искал, что сошёл с ума! А ты не сходи с ума, не отказывайся от мечты. Иди, родная, с Богом!

Когда шаги, волнующие сердце, стихли, сказал:

– Игорь, зови своих магов и волшебников! Пусть отливают меня своей мёртвой и живой водой! И, да, Игорёк, чую твой вопрос – пошёл ты на…! Вместе со своим орденом, кольцом всевластия, со своей империей и большой игрой! Я заслужил отставки и должности диванодава!

Улыбается. Да, я его теперь вижу. Мной занялись ученики Прохора. Первое, что изменилось – вернулась чёткость зрения и острота слуха. Игорь – старый. Этакий бравый пенсионер в самом соку. С ломом в позвоночнике и каменным подбородком. Игорь отходит к окну, пока меня «ломают» ученики Прохора, пусть земля ему – периной.

– Дед, почему он отказался? – спрашивает молодой юноша, так похожий на Игорька в юности.

Они думают, раз отошли в сторонку, не услышу?

– Он – человек. Он – устал. Он – заслужил своё простое человеческое счастье, – говорит выросший без меня и даже сильно постаревший сын.

– И мы так вот его отпустим? Сейчас, когда всё посыпалось?

Игорь криво и грустно усмехается:

– Всё всегда идёт наперекосяк, всё всегда сыпется. Людей всегда не хватает. Везде и всегда – напряг и нехватка. Но он искал её – две жизни. И мы – запряжём его? Подождём. Сам прискачет через несколько лет.

Я рассмеялся:

– Хрен вам поперёк всего хлебала! Наелся я приключениями! Хочу прожить жизнь обычного смертного.

– Ну-ну! – кивнул Игорь Викторович и вышел.

Его внук и наследник – за ним, спрашивая:

– Мы так и оставим это?

Дверь не закрыли. Я их – слышу.

– Да. Именно так и оставим. И даже скроем наше родство. Вернётся, если захочет. А не захочет – его право. Одно ясно – не всё потеряно. Скоро будет несколько истинных Медвежат, твоих двоюродных дедушек. Вот тут и поработаем. Так, внук, а где твои, обещанные мне, Медвежата?

– Дед, что ты пристал?! – возмутился юноша.

– У меня межзвёздная программа горит, а ты не чешешься даже!

Где-то я этот диалог уже слышал. Маугли!

– Ну не нашёл я её! Не у этого же капитана – отбивать?

– Попробуй! «Этот капитан» – твой легендарный прадед, хочешь, верь, хочешь – нет. Попытайся отбить. Возроди Стального Медведя! Начни войну. И стань его именным врагом. Он разрушил САСШ – просто так, из прихоти. Что ему разрушить «Империум» – за неё ? А это идея! Так и сделаем! Потеряем «Империум», но получим – Медведя.

Я рассмеялся, крикнул, не боясь, что чужие услышат, СБ – на что?

– Хорошая шутка, сынок! Про меня можешь забыть. А сыновей – в Гвардейск отправлю. Идёт?

– Договорились, капитан Данилов!

– Честь имею, император!

Примарх (первохранитель) легиона Кровавых Воронов тяжело шёл по коридорам именной резиденции Императора. Не потому, что был стар. Три сотни лет не возраст для Примарха. Он был ещё молод и полон сил. Давила его тяжесть раздумий.

За двадцать тысяч лет космической экспансии человечество широко рассеялось по Вселенной. Достижения технологий сделали людей равными по своим возможностям – богам. Человек стал истинным небожителем. Человек мог изменять миры, перерабатывая их под свой вкус и интерес, а мог – уничтожить планету целиком. Никто не смог противостоять экспансии человека. Открытие варп-пространства и варп-движителей сделало процесс межзвёздных перемещений быстрым, а Вселенную маленькой. Автоматические заводы строили корабли любому желающему по его собственному разумению. И люди отправлялись в Пустоту – искать свою землю обетованную.

Невиданного развития достигло и общество. Развитие технологий и средств производства сначала сделало реальностью давнюю мечту человечества – коммунизм. Бесклассовое общество. Стали ненужными и отмерли, как рудименты, классы людей. Не стало эксплуатируемых – пролетариев и крестьян. Автоматические заводы производили всё, что было нужно людям. Работали машины. Не стало и эксплуататоров – в открытом мире невозможно манипулировать сознанием, невозможно наживаться за счёт узурпирования власти. Класс управленческой элиты – отмер. Вместе со всеми социальными надстройками, узаконивающими неравноценное распределение результатов труда.