Владимир Поляков - Гроза над Италией

— Со временем они научатся. Вы научите их.

Радостно скалится, при этом показывая заметную нехватку зубов. Ну да, какая уж в этом времени стоматология, помимо удаления больных зубов? Правильно, ровным счётом никакая. Что же касаемо нехватки опыта у наших артиллеристов… с этим до поры приходится мириться. Заряжать и стрелять они научились, равно как и попадать в большую цель. Для более же тонкой работы требуется опыт. Он придёт, в этом даже не сомневаюсь. Выжившие станут мастерами своего дела, а те, кому фортуна не улыбнётся… тех с почестями похоронят. Такова жизнь.

Я хотел было ещё немного побыть около орудий, но увиденное заставило передумать. Ворота Болоньи приоткрылись и оттуда выехала небольшая группа всадников. Переговорщики с ответом на ультиматум? Наверняка. С устраивающим ответом? А вот тут я что-то сильно сомневаюсь. Приоткрытые ворота и малая группка людей отличны от ворот широко открытых, которые свидетельствовали бы о готовности впустить в город армию под знамёнами Борджиа, Ордена Храма и Святого Престола.

— К моему сожалению, синьор Бентивольо и его сторонники считают выдвинутые вами условия требующими… более длительного обдумывания, — Манфредо Пранкетти, оказавшийся единственным действительно значимым представителем города, помимо охраны, передавал ответ с довольно грустным видом. — Мы, сенаторы Болоньи, надеемся, что это не послужит причиной гнева посланника Его Святейшества.

— На тех, кто пытается исполнить долг вассалов перед сюзереном гневаться Его Святейшество точно не станет. Но не на Джованни Бентивольо и его сторонников, лишь тянущих время в надежде непонятно на что. Потому, синьор Пранкетти, будьте столь любезны передать имеющим уши и разум, что им не стоит проявлять рвение, пытаясь защищать город от тех, кто имеет право находиться внутри крепостных стен.

— Я передам ваши слова главе сената и гонфалоньеру города, синьору Джованни Бентивольо… — завёл ритуальную шарманку Пранкетти, но перед этим едва заметно кивнул. Вполне вероятно, этим желая показать, что услышал сказанное мной и передаст истинный смысл. — …надеяться, что удастся избежать печального исхода.

Ага, вот и поговорили. Смотря на удаляющихся в сторону ворот всадников, я понимал, что переговоры как таковые на этом закончены. Пришло время оружия. И ждать тут просто нечего, даже того момента, когда герцог Флоренции наконец доберётся по нас, догнав уже располагающийся поблизости авангард собственного войска.

— Мигель!

— Да, Чезаре… — мгновенно отозвался Корелья. — Отдать приказ Циммеру начать стрельбу?

— Непременно. Незамедлительно, как только сенатор и его охрана окажутся внутри крепостных стен. Пусть там, на стенах, за стенами и в самом дворце семейства Бентивольо поймут, что мы, Борджиа, никогда не выпустим из рук то, на что имеем право.

Был Мигель, а вот уж и нет его рядом. Унёсся, пылая энтузиазмом, к энтузиасту же, но другому, которого хлебом не корми, дай как следует пострелять из пушек. Я же, оставшись в обществе Бьянки — охрану, маячащую чуть поодаль, уже давно не считаю, воспринимая как неотъемлемую часть окружающего пейзажа — ждал начала, первого выстрела, что должен был окончательно разъяснить ситуацию тем, находящимся за стенами. Стенами, которые наверняка казались многим надёжной преградой и защитой. Иллюзия… которую пришло время разрушить.

Б-бах! И первое ядро, выпущенное из новейшей по местным понятиям пушки, унеслось в сторону крепостной стены… Есть контакт! Как раз в стену, выбив из неё осколки камня и ознаменовав собой начало обстрела города, надеявшегося отсидеться в стороне, выждать выявления победителя в надвигающейся на все италийские земли страшной и тяжёлой войне.

Феррара, дворец герцога Эрколе д’Эсте, июль 1493

Герцог Феррары Эрколе д’Эсте не так часто чувствовал себя… уязвимым. Но после пришедших вестей о том, что произошло в паре дней пути от Феррары и Модены — этих двух важнейших городов под его властью — герцог забеспокоился настолько, что потребовал немедленно пригласить сына и наследника, Альфонсо, к себе. И мысль о том, чтобы возблагодарить Господа за то, что сын оказался не где-то, а рядом, не казалась несвоевременной. Слишком уж тревожили эти самые вести, слишком печальные для владений рода д’Эсте последствия они могли повлечь за собой.

В ожидании же пока Альфонсо откликнется на призыв, герцог Модены и Феррары поневоле припомнил прибывшего в Феррару некоторое время назад тайного посланника от рода Борджиа. Не от Папы Римского, а именно от Борджиа, что явно было не просто так, а с вполне понятным смыслом. Этот самый посланник ставил его, Эрколе д’Эсте, в известность, что войско под командованием Чезаре Борджиа, кардинала, а теперь и великого магистра возрождённого Ордена тамплиеров, в скором времени окажется на землях Модены, пусть и с обещаниями не чинить разорения.