Михаил Ланцов - Иван Московский. Первые шаги [СИ]

— Вижу ты недоволен?

— Этот сопляк хочет в драку лезть! — Раздраженно рыкнул Иван III. — В первом же походе!

— Чудно… — покачал головой Филипп.

— Почему?

— Помнишь? Раньше ведь его воинскими упражнениями не заставишь заниматься. А теперь всякие детские игры отбросив только и делает, что языки учит, закон Божий да оружием машет. Вон, ныне и в бой уже рвется.

— Смерть матери не прошла бесследно, — смягчившись, ответил отец. — Он стал мрачный, нелюдимый, молчаливый… Я боюсь, чтобы он чего не натворил сгоряча. Убьют ведь по дурости. Поговори с ним.

— Не расскажет, — покачал головой митрополит. — Уже пробовал и не раз. Смотрит подозрительно и, тщательно выбирая слова, ответ держит. Всегда по уму. Всегда то, что нужно сказать.

— Вот и я о том! Что он держит в себе? Чувствую ведь — гнетет его что-то. Отчего так рьян в упражнениях? Отчего не забавляется как иные сверстники? Мне нравится, что он повзрослел. Но меня пугает как это все произошло. Прошу тебя. Поговори. Я не хочу его потерять.

— Я попробую, — тяжело вздохнув, ответил митрополит. И с тоской в глазах взглянул на площадку, где Ваня старательно работал в спарринге с ратником. Даже ему было видно, что меч со щитом для него тяжеловаты. Вон какие скупые и аккуратные движения. Но и ратнику сладко не приходилось — отрок постоянно ловил его на контратаках и прочих ухватках. Да так ловко…

1468 год — 29 апреля — 1 мая, Муром

Выступив из Москвы Иван 3 оказался вынужден возвращаться назад едва отъехав. Гонец догнал с известиями о какой-то нехорошей возне в Литве. Дескать, собирают войска. Правда или нет, но обстоятельства оказались такими, что оставлять столицу без прикрытия Великий князь не решился. Посему большой поход оказался сорван.

А вот Ваня уперся.

Возвращаться из похода он отказался наотрез. Обещал быть тихим, смирным, послушным и вообще — лучшим в мире сыном. Только бы отец его не унижал этим возвратом…

— Отец, ты хочешь, чтобы меня презирали?

— Чего?! — Опешил Великий князь.

— Сам ты в свои девять лет воинство возглавлял и крепость брал. А меня, словно несмышленыша за ручку таскаешь? Не думаешь о том, что твои люди обо мне думать станут? Добавит ли мне твой поступок уважения в их глазах?

— Успеется, — продолжал настаивать Иван 3.

— Что успеется? Береги честь смолоду! Али тебе то не ведомо?

— Как-как? — Удивился отец, услышав незнакомое, но любопытное выражение.

— Уважение окружающих легко потерять, но сложно заслужить. Если ты вот так станешь меня унижать прилюдно, то как я смогу тебе наследовать? Кем я окажусь в глазах окружающих? Маленьким, изнеженным мальчиком, который чего-то стоит только как твой сын. Кто меня уважать станет? Кровь-кровь, дела-делами. Или ты хочешь, чтобы при моем наследовании началась смута вроде той, в которой оказался дед?

— Ты деда не трогай! — Рявкнул Иван 3.

— Царствие ему небесное! Славных дел был человек! — Произнес Ваня с выражением и перекрестился, что смягчило отца. Он задумался. Постояли. Поиграли немного в гляделки. И Иван Васильевич, тяжело вздохнув, согласился отпустить сына в поход. Но при условии, что тот будет во всем слушаться своего дядьку-наставника. Так Великий князь развернулся обратно в столицу, а Ваня продолжил поход с небольшим отрядом. До Нижнего Новгорода. Большого похода теперь точно не будет, но пограничных стычек не избежать.

Дошли до Мурома. Заночевали. А утром оказалось, что можно никуда не спешить. Татары сами объявились.

Казалось бы, город. Целый город! Чего бояться? Однако княжич испытывал нешуточное волнение. Город-то имел всего сотню жителей и был с гулькин фиг размером. Вполне типичный Средневековый город, большинство из которых не превышали и тысячи человек населения.

Командовал гарнизоном Даниил Холмский, имевший под рукой полсотни бойцов . Не Бог весть что, но хотя бы доспехи были у всех. Правда жиденькие — кольчуги да легкие, открытые шлемы. Для Руси — нормально. Хотя в достаточно широком обороте имелись и иные варианты снаряжения. Так, например, сам Холмский, а также все два десятка из сопровождения Вани, носили поверх кольчуги «кирасу» типично русского стиля. То есть, «жилетку» из крупной клепанной чешуи с развитыми плечами-руками и юбкой. И она серьезно повышала степень защиты в условиях региона, встречаясь не так уж и редко.

Иван Иванович в свое время немало занимался военно-исторической реконструкцией. Но другой эпохой и регионом. Поэтому про старую Русь знал довольно мало и только самые яркие исторические маркеры, вроде эпохи Ивана Грозного. Русь же XV века в его голове почти полностью выпадала. Да он даже об Африке на тот период мог рассказать больше, чем о Руси.