Василий Щепетнёв - Темные зеркала

— На своей последней сессии Сенат принял решение о кандидатурах в регентский совет — так, на всякий случай. Ввиду неопределенного состояния здоровья Его Императорского Величества. Монархисты отказались обсуждать любые вопросы, связанные с этим — при живом государе это исключено. Но — обошлись и без них. Данное решение не афишировали — пока. Большинству в Сенате оно и не представляется важным — просто предусмотрительность военного времени. Но членами регентского совета стала четверка мерзавцев — премьер и его подручные. И вот теперь твои новости. Нет, мой мальчик, на твоем месте я бы поберегся.

— Поберегусь, — невесело ответил Алексей. — Всю жизнь этим и занимаюсь.

— Я бы мог помочь тебе… может быть.

— А именно?

— Если ты решишь покинуть страну, то в Аргентине…

— Нет, нет, дядюшка. Во всяком случае, не сейчас. — Алексей хотел спокойно подумать, отделить злаки от плевел. Фантазия у дядюшки всегда была буйной, а лишения придали ей параноидальное направление, но слишком все совпадало е его собственными опасениями..

— Прикажи кому-нибудь отвезти меня назад, — попросил кайзер, заметив рассеянность Алексея, — И спасибо, что выслушал.

— Не дальний свет, сами доедем, — Алексей взялся за ручки кресла. Катилось оно легко, без скрипа, хорошая работа, он поглядывал по сторонам, день как день, весь вечер впереди, есть время поразмыслить о делах. Довезет дядюшку — и начнет думать. А везти недалеко, действительно, не в Аргентину отправляемся. Или — в Аргентину? И сейчас он делает первые шаги в изгнание?

— Сорок миллионов полновесных американских долларов! Не дороговато ли обошлось нам это развлечение? — Ф.Д.Л. расхаживал по кабинету, на ходу проделывая упражнения с толстой резиновой лентой. Хейз подумал, что не иначе у президента новая пассия — именно они подвигают Ф.Д.Л. на атлетические подвиги. Самый мускулистый президент за всю историю Соединенных Штатов.

— Если они окажутся правы, то это представится совсем неплохим вложением капитала, — В руках Хейз держал брифкейс с материалами, которые, как он думал, пригодятся для сегодняшнего доклада. Помимо прочего, там было письмо того ученого, на котором предыдущий президент начертал — «Выделить средства из фондов О.С.С.», но напоминать об этом сейчас было бы бестактно.

— Если. Если, дорогой Джеймс. Пока все, что мы имеем, — это несколько ярдов скверной пленки и паршивой звукозаписи. Этих денег, толики этих денег хватило бы, чтобы заполучить дюжину агентов в Генеральном штабе русских.

— Именно так мы и поступили, сэр. — Хейз довольно улыбнулся. Пока все. идет как задумано, — Но этот новый аппарат позволил узнать, кого стоит купить, и тем самым кое-что сэкономил.

— Все равно, сорок миллионов — это чертовски много! — Ф.Д.Л. отложил ленту и перешел на имитатор бега. Резиновая дорожка с неприятным звуком начала стелиться под ноги, но президенту нравилось бегать, порой он набегал по пятнадцать миль за день, пять было обязательным минимумом. — Не желаете ли размяться, Джеймс? На тренажере достаточно места для двоих.

— Нет, сэр. Ваш темп мне не под силу, разве что на велосипеде…

— Вы научились льстить, Джеймс;— рассмеялся президент.

«Я умел льстить еще во времена Рузвельта Первого», — подумал Хейз, но улыбнулся вслед президенту.

Несколько минут слышны были лишь скрип резиновой дорожки и дыхание Ф.Д.Л. Наконец, он отключил тренажер и, довольный, сошел на паркет. Настоящий mucho, потный, мускулистый, любимец богов и женщин.

— Он здесь, Джеймс? — спросил Ф.Д.Л., восстановив дыхание.

— Да, сэр. Я вызвал их, предположив, что вам будет небезынтересно посмотреть на получателей миллионов.

— Их? — Пятна пота на спине и под мышками чем-то напоминали Великие Озера. Рано или поздно придется заняться очисткой — разумеется, Великих Озер, и тогда потребуются суммы побольше нынешней.

— Вместе с господином Эйнштейном я пригласил его помощника. Весьма примечательная личность.

— Да? — без особого любопытства проговорил Ф.Д.Л. Казалось, он решает куда более важные, чем нынешняя, задачи, — Пожалуй, я все же приму душ. Как вы думаете, Джеймс, они подождут?

— Я подожду, сэр, — бесстрастно ответил Хейз.

— Ну, не сердитесь, не сердитесь, старина. Должен же я подумать, как вы считаете?

— Разумеется, сэр.

Душевая кабинка была здесь же, за дверью матового стекла. По крайней мере, Рузвельт Второй войдет в историю как президент, перестроивший Белый дом. Хейз поймал себя на том, что злится. Право, не на что. Старею. Ф.ДЛ. может стать хорошим президентом, даже наверное станет, если перестанет изображать Геракла и начнет уделять делам больше времени, чем спорту. Спокойная обстановка, вот в чем причина. Экономика, хоть и вяло, а двигается вперед, Евразийские войны напрямую не задевают страну, тишь да гладь. До сегодняшнего дня.