Юрий Ижевчанин - Критический эксперимент 2033

— Мы должны искупать свои грехи делами. За время служения Астарте я принесла столько зла, что вынуждена идти тяжёлым и опасным путём искупления. Буду учить защитниц, иначе карфагеняне легко разложат и подкупят Рим.

Как уже было привычно, в римские земли вторглись эквы и вейяне. Набор прошёл без сучка и задоринки, Цезон Фабий отправился против эквов, а Вергиний против вейян.

Эквов отогнали без сражения и разорили их земли. А зачинщики войны отсиживались за стенами. Но в провинции Вергиния дела обернулись иначе.

Вейяне позвали на помощь этрусков, но тут как раз в Италию вторглись, дерзко перейдя Альпы, зелёные кельты, выславшие войско и колонистов для занятия земель к северу от Пада. Этруски, которые так и не договорились, на кого идти, теперь в большинстве своём обернулись против северных агрессоров. Беловез, вождь кельтов, разгромил собранное этрусскими городами войско, основал город Медиолан и забрал у этрусков половину земель севернее Пада.

Обнадёженный этими вестями, Вергиний с полной уверенностью в победе двинулся против вейян, оставшихся в одиночестве. Те, считая, что терять нечего, вышли на бой. Вергиний ухитрился выбрать такую позицию и так построить войско, что конница натолкнулась на канавы и завязла в болотце, пехотные манипулы смешались и разделились на три части, обходя препятствия, и вейяне разгромили две из трёх групп одну за другой, после чего третья предпочла обратиться в бегство. Вполовину меньшее войско этрусков, которых римляне уже считали слабаками, сокрушительно победило зазнаек. Этруски осадили потрёпанное римское войско в лагере, но, когда Вергиний уже собирался сдаваться на единственном условии: выпустить всех в одной рубашке, — подошёл прослышавший о катастрофе Цезон и вейяне предпочли не искушать Фортуну и Фатум, отступив от лагеря. Цезон не стал ввязываться в бой, и обеспечил римлянам регулярное отступление.

С этого времени вейяне посчитали, что они не слабее римлян, и отказались заключать мир, одновременно не начиная полномасштабную войну, а всё время изнуряя римлян набегами. Вот тут Волки и Рыси проявили себя, сбив спесь с вейян: каждый раз те возвращались с потерями, причём удары наносились неизвестно откуда и никого из нападающих убить или схватить не удалось. За весь год у «партизан» было всего три раненых. Правда, у одного из уязвлённых раны воспалились, и он, несмотря на старания друидов, умер.

Цезон Фабий, когда срок консульства подошёл к концу, запросил у Сената и народа разрешения вести войну с Вейями силами своего рода. Это вызвало всенародное ликование. Триста с небольшим Фабиев вместе с клиентами выступили из города, подошли к реке Кремере и построили укрепление. Оттуда они стали разорять земли вейян и охранять всю римско-этрусскую границу.

На следующий год консулами были избраны Луций Эмилий и Гай Сервилий. Вскоре после выборов умер Аппий Клавдий Сабин. Он в завещании назвал Евгения одним из своих наследников второй очереди (если наследники первой очереди умрут раньше или откажутся от наследства) и оставил ему свои выписки из священных книг Сибиллы и решений римских жрецов. Аппий Клавдий Младший, недовольный тем, что должность царя жертвоприношений, которую отец сделал почётной и влиятельной, отдали почтенному старцу Петронию, перенёс обиду и на семейство Фламинов, закрепивших за собой право священничества практически как наследственное. Передачу табличек и свитков он рассматривал как почти предательство со стороны отца, в частности, потому, что Евгений принял их с высшей благодарностью «Acceptissima semper munera sunt, auctor quae pretiosa facit» (Милее всего те подарки, что дарит дорогой нам человек) и пообещал использовать на благо Пути Рима. До вражды дело не дошло, но отношения со старшей ветвью Клавдиев стали холодно-вежливыми. А в политике Аппий Младший вёл ту же крайне консервативную линию, что и его отец, но без присущей родителю мудрости.

После этого Евгений взял у Авла и Павла Канулея клятву, что они поступят перед его смертью в точности так, как он прикажет.

Всего лишь раз понадобилась помощь римского войска Фабиям в течение этого года, когда вейяне вместе с добровольцами из других городов и беженцами из-за Пада осадили острожек на Кремере. Как говорится, Эмилий «veni, vidi, vici» (пришёл, увидел, победил). Одного нападения римской конницы вместе с действиями Волков и Рысей в тылу оказалось достаточно, чтобы вейяне сочли за лучшее убраться и запросить мирных переговоров. Но беженцы с севера желали отвоевать себе земли, поэтому мир так и не воцарился.