— А почему вы называете меня Квинтом?
— Квинту Бог ниспослал служение быть своим послом, а дабы у него были силы исполнить повеление, вдохновил его душу и разум. Евгением тебя наименовали римляне, чтобы не стыдиться, что Бог избрал из них низшего. Мы записали твои проповеди и сделали изложение основ веры для тех, кто не имеет посвящения на Склоне. Оно называется «Таблички Квинта».
— Знаешь, что меня насторожило, Энний. Уж очень уверенно и гордо ты сказал, что на Пути своём необходимо проходить через грехи. Значит, если грех был необходим для Предназначения, каяться и искупать его не нужно?
— Посланник Бога, ты верно подметил опасность. Если кто-то перестал каяться в грехах: дескать, они вызваны Путём моим, он сбился на путь Люцифера и гордо шествует прямо в его пасть. Другое дело, что, каясь и искупая, нужно задавать себе вопрос: можно ли было обойтись без этого греха, и если можно было, не совратил ли он меня с Пути? Воины Бога не должны бежать от опасностей, вся их жизнь — бой со злом. Но глупо стремиться к подвигам ради подвигов и бесчеловечно причинять лишние страдания другим. Любовь и жалость должны всегда жить в душе, особенно если она вынуждена принимать тяжёлые решения.
Да, это становится аналогом первоначального, гордого и прогрессивного, мусульманства: терпимого к другим религиям (значительно более, чем земное, уважавшее лишь различные веры в Бога Единого), готового воспринимать всё лучшее и вместе с тем агрессивного и доблестного. И ещё Фламин подумал, что вполне возможно, в будущей истории и легендах окажутся два соперничающих вероучителя: Евгений и Квинт.
Пришлось на следующей проповеди для посвящённых говорить о допустимых и недопустимых расхождениях.
«Братья и сёстры, вставшие на путь служения Богу Единому! Мы должны помнить, что все люди рождаются разными. Если бы все рождались одинаковыми, то из любого можно было бы слепить любого, как из гончарной глины любой горшок, и надо было бы связать всех людей несвободой, разделить их на трибы занимающихся своим ремеслом, поелику ребёнок начинает учиться ещё в чреве матери. И понадобилось бы запретить браки между разными трибами, и потеряли бы люди свободу выбора, тот тяжёлый и важнейший дар, который вложил в них Бог Словом своим, задавая законы мирам. Сыновья должны были бы делать то же, что их отцы, а дочери — то же, что матери. И народ долго жил бы, потому что в большинстве случаев так действительно лучше всего. Но он потерял бы волю к совершенствованию и даже к самозащите: воевали бы лишь члены трибы воинов, а остальные покорялись бы любому, как овцы. Может быть, устанавливая порядок в своей части мира, вы столкнётесь с такими народами. Безнадёжно лечить их. Нужно забрать себе лучших людей, рвущихся из тюрьмы установленных их чрезмерно осторожными божествами триб. Остальные пусть живут, как жили».
«Раз люди разные, не может быть одной истинной веры для всех. Напомню: «Deus est infinitus, homini sunt finiti» (Бог бесконечен, люди конечны) Более того, Бог бесконечное число раз бесконечен, Он имеет infinities infinite perfectam rem (бесконечное число бесконечно совершенных свойств). Какое-то божество может иметь лишь одну присущую ему бесконечность, и то с нашей людской ограниченной точки зрения. Поэтому разные люди, искренне обращающиеся к Богу, видят разные стороны Его, и даже смотрящие на одну и ту же сторону видят лишь часть её бесконечной глубины и совершенства. Поэтому ошибаются те, кто говорит, что божества сливаются вместе в Боге. Для Бога Единого божества — такие же твари, как и мы. Они бесконечно ниже, но часто бесконечно выше нас. Поэтому божество может пасть, как карфагенская Астарта и неназываемые этрусские боги, и стать рабом или рабыней Люцифера. Оно может и возвыситься, следуя Путям Бога Единого. Поэтому нельзя надмеваться над чужими богами и гордиться тем, что мы служим высшему. Ведь служить низшим легче, а у нас каждая ошибка гибельна, если её побыстрее не исправить».
«А теперь вернёмся к вере. Мы видели, что любая вера правильна лишь частично. Человек не может создать ничего совершенного. А если создаёт нечто идеальное божество, то это совершенство столь односторонне, что в плодах своих ужасно либо гибельно. Так Люцифер, нерушимо исполняющий клятву судить мир наш по справедливости и разуму, создал ад, в котором до конца нашего времени и мира пребудут души, прошедшие путь Дьявола. Ведь он забыл о любви и жалости. Скорее, теперь уже он не может видеть и ведать их, слишком развив в себе ум и холодную справедливость. Искушая нас, он считает, что проверяет души на скрытые в них пороки, помогает гнили выйти наружу и стать менее вредной. И самое опасное его искушение — солгать правдой, подсунуть простое решение, дабы улучшить мир и пройти свой Путь».
Читать дальше