— Да не везёт что-то, товарищ капитан, — пожал плечами Сергей, размешивая сахар столовой ложкой за неимением чайной. — Или, может быть, требования слишком высокие… Но с тупыми — скучно, а с умными — друг другу мозг выносим.
— Это, конечно, недостаток весомый… Мужик без бабы — всё равно что голова без фуражки, испытывает вопиющую уязвимость… Хотя, чья бы корова мычала, а моя б в ОЗК вкинулась и не ворчала — сказал один ротный, кого жена бросила… Стоять! Только не говори, что и в армии ты из-за бабы оказался.
— А вы как догадались, товарищ капитан? — искренне удивился Вяземский.
— Догадываться, Серёга, как и гадать на кофейной гуще — дело экстрасенсов, а разведка — сопоставляет и анализирует полученную информацию. Понял, нет? Значит, и тут без баб не обошлось… Экий злокозненный народец. Но тут уже, конечно, дело твоё личное: хочешь — рассказывай, хочешь — не рассказывай… Хотя в боевых подразделениях личных дел быть не может — все за каждого, один командир за всех.
— Да тут дело нехитрое в общем-то, — пожал плечами лейтенант, отхлёбывая кофе и вгрызаясь в пряник, который по шкале Мооса разместился бы где-то между топазом и корундом. — Был влюблён в школе в одну девчонку, хотел поступать туда же куда и она. А она после выпускного дала мне чёткий отворот-поворот, сказала есть другой и всё такое. Вот я немного… погорячился.
— А чего сразу армия-то? — поинтересовался Кравченко. — Можно же было и без такого вот фанатизма обойтись — просто бы в другой город уехал бы учиться и всего делов.
— Да вот совпало просто… У нас во дворе пацан был — Генка, года на три старше меня. Нормальный парень, компанейский, спортом занимался, в футбол вместе играли. И он как раз в то лето из армии вернулся, в Приморье служил. Рассказывал всякие истории забавные, ну как обычно армейские байки травят. А вот под конец рассказал не особо забавную — как они на полигоне были, на метании гранат, и один дятел гранату без чеки в окоп уронил.
— Где-то девятый-десятый год, да? Помню-помню, — кивнул Кравченко. — Майор один тогда эту гранату собой накрыл — сам погиб, но больше никто не пострадал… И что? И вот только не говори, что это тебя прям так впечатлило, что ты тоже решил в герои записаться — не поверю. У кого хоть немного соображалки в голове есть, тот и без погон на организме понимает, что ни хрена у нас тут не романтИк флёр. А герои появляются из-за того, что кому-то приходится в одну каску расхлёбывать чужие косяки. И часто — ценой своей жизни.
— Нет, не скажу, что это вызвало во мне прямо какой-то неудержимый патриотический порыв, — слегка улыбнулся Вяземский. — Я бы так на гранату не прыгнул.
— Тогда или вообще? — слегка прищурившись, уточнил ротный.
— Тогда — точно, сейчас — уже не знаю.
— Хорошо, что этого не знаешь — рано тебе это ещё знать… А что знаешь?
— Знаю подумал тогда — вряд ли тот военный хотел поскорее умереть, — ответил лейтенант. — Наверное, были у него и друзья, и семья… и войны ведь вокруг не было. А пацаны те — кто они ему были? Да никто. Но вот он взял и разменял свою жизнь за их.
— А это, Серёга, наша главная задача — разменивать наши жизни за чужие, причём желательно по наиболее выгодному курсу, — заметил Кравченко. — И желательно — без раздумий и колебаний. Но эти же размены, вычитания, сложения и деления на ноль — не всё, верно? Появился же какой-то вопрос, ответ на который ты решил поискать в нашем заповеднике гоблинов?
— Был такой вопрос, — подтвердил Вяземский. — Спросил — смогу ли я так же сделать? Не просто сдохнуть, а сдохнуть осмысленно и с пользой для окружающих, а не как бесполезный овощ. А до этого так же небесполезно жить. И армия показалась мне подходящим мне местом для поисков ответа… Вот же чушь, да, товарищ капитан?
— Про то, что армия может дать ответы и правда чушь, — хохотнул ротный. — Армия — она как водка: не даёт ответов, но помогает забыть вопросы. Но вот как только тебя наши психолухи пропустили с такими-то суицидальными замашками?
— Психологические тесты у нас весьма примитивны, — сообщил лейтенант. — Но тут не в суициде же дело. Жить-то можно и без всякой цели или в поисках цели — дело-то нехитрое. С собой покончить по скудоумию — тоже много мозгов не надо. А вот иметь цель, ради которой и умереть не жалко — это, как мне кажется, очень достойно.
— Товарищ ты, конечно, не слишком понятный и местами крайне заумный, но потенциал в тебе определённо есть, — усмехнулся Кравченко. — И мозги есть, и чуйка, и вопросы ты интересные задаёшь, да ещё и ответы на них даёшь… Или пытаешься давать. Но твой главный недостаток я теперь, кажется, понял.
Читать дальше