Семён Афанасьев: Доктор 4 [СИ]

— Эй. Ты что, бегать решила? — спрашиваю её на бегу, догоняя через десять метров.

— Да тут бежать-то… — кивает на бегу Лена. — Ты же не против?

— А тебе не вредно?

— Неа. Я спортивная. Хотя, конечно, не рекомендуется… Но ты меня спасёшь, если что.

Примерно на половине дороги до отеля, становимся свидетелями того, как два парня лет тридцати о чём-то спорят между беговой дорожкой и кромкой воды, размахивая руками. Один из двоих, высокий и статный, судя по одежде и кое-каким деталям, явно индус, что-то доказывает маленькому пакистанцу (тоже судя по одежде). Причём, разговаривают они на каком-то странном для меня языке, которого я не понимаю. Лена чуть притормаживает, я тоже, поскольку бегу за ней. Здоровенный индус отталкивает пакистанца от себя и картинным ударом ноги в живот сбивает того с ног. Затем, нависая над ним, что-то продолжает выговаривать, замахиваясь ногой ещё раз.

К конфликтующим и с той, и с другой стороны бегут друзья обеих сторон конфликта.

— Мелкий, быстро разними их и зафиксируй длинного, — коротко командует Лена, выходя под свет ближайшего фонаря и доставая телефон из пояса. — Не бей! Ты единственный белый в округе, — поясняет она мне вдогонку. — Тебя послушают.

Подбегаю к высокому индусу в тот момент, когда он повторно заносит ногу, что-то визгливо требуя. Кажется.

Успеваю поддеть его ступню в тот момент, когда он стоит на одной ноге, и он, закручиваясь по спирали, падает на песок. Падаю у него за спиной на одно колено и прихватываю его горло сзади рукой, осматриваясь по сторонам.

«Друзья» с обеих сторон (видимо, просто земляки, оказавшиеся рядом; их тут очень много, с каждой стороны конфликта) стоят рядом с нами, группами друг напротив друга, и о чём-то ожесточённо спорят друг с другом. На языке, которого я не понимаю. Слава богу, не агрессивно и не переходя к действиям.

Буквально через три минуты, по той самой беговой дорожке, по которой мы бежали, возле Лены, стоящей под светом фонаря, взвизгивает тормозами миникар с маркировкой полиции. Из него выскакивают трое полицейских в шортах и, подлетая к Лене, начинают её о чем-то взволнованно расспрашивать. На языке, который я опять не понимаю. Но не на том, на котором общаются индусы и пакистанцы.

Лена, отвечая им что-то на этом же языке (кажется, это арабский), подводит их к нам:

— Мелкий, отпускай длинного, — командует она мне.

Делаю, что она говорит, замечая, как молниеносно меняется настроение индуса на подобострастное.

Полицейские вызывают подкрепление, по крайней мере, буквально через минуту рядом с первой машиной тормозит вторая. "В два смычка» они начинают о чём-то говорить с обеими группами собравшихся, предварительно надев наручники на высокого индуса и усадив его на заднее сидение машины.

— Thank you, madam, — благодарит Лену один из полицейских, не обращая никакого внимания на меня, и полиция утрачивает к нам интерес. Сосредоточившись на пакистанцах и индусах.

— Чтоб там дальше будет? — спрашиваю Лену на бегу через минуту, когда мы трусим по беговой дорожке дальше.

— Длинному индусу, которого ты держал, штраф, — отвечает Лена, не замедляя темпа. — Тысячу минимум отдаст пакистанцу, которого ударил. Ещё столько же, если не больше, заплатит эмирату. Если раньше были приводы, плюс депортация. [2] Здоровенный индус-каратист, стукнувший, просто чтоб выпендриться перед какой-то местной женщиной, нашего пакистанца Навида на Дейре, и попавший под замес (а также «полинявший» в итоге на тысячу USD по приговору суда только в качестве компенсации Навиду) — это мой личный опыт в Дубае. Пакистанцы, старающиеся поплавать рядом с белой женщиной, тоже ни разу не выдумка. Тоже сталкивался лично.

— Ничего себе, ты подкованная, — от изумления теряю концентрацию и спотыкаюсь. — Откуда знаешь?

— Так стандартная практика тут. Пакистанцы и индусы же на бытовом уровне часто схлёстываются. Видел, два патруля прилетело на вызов? — поясняет Лена. — Это потому, что ни индусы, ни пакистанцы по одному не ходят. И толпень человек по десять с каждой стороны это самый минимум. Особенно на пляже.

— А на каком языке они между собой говорят? Они что, друг друга понимают?

— Мелкий, чему тебя в твоём лицее учат? — косится на бегу на меня Лена. — Начать с того, что один из пакистанских официальных языков, урду, это тот же хинди. Только с другой письменностью. Арабика вместо санскрита. Это первый вариант, на каком языке они друг с другом общались. Тьфу, запыхалась… нельзя болтать на бегу… шагом! — командует Лена и объясняет дальше. — Пенджаби, как язык, также у них общий, только на границе между штатами: под восемьдесят миллионов говорят на нём с пакистанской стороны, и миллионов сорок с индийской. На каком именно эти болтали между собой, я не знаю. Пенджаби от хинди я не отличу. Но вот тебе минимум два варианта, каждый на десятки миллионов человек.