Ярослав Зуев - WOWилонская Башня-1. Пропавшая экспедиция [Calibre]

— А эта Сара — жива? — спросил Свердлов.

— Находится в Ираке под охраной солдат эмира Фейсала. К ней не подобраться…

— Как интересно, — пробормотал Свердлов, бесцеремонно сдвинул бумаги на столе председателя ОГПУ, уселся на освободившееся место и крепко задумался. Дзержинский предпочел не мешать. Сел за стол и принялся размешивать сахар в стакане с чаем, который давно остыл.

— Допустим, ваш рассказ имеет некоторое отношение к реальности, — проговорил Свердлов через пару минут себе под нос, словно размышляя вслух. — И эта гойская шикса на самом деле вырыла из песка нечто изумительное. И что?

— Как, что?! — тоже негромко, в тон Свердлову, спросил Дзержинский.

— Допустим даже, эта штука способна оживить мертвеца, — явно не слыша оппонента, продолжал председатель ВЦИК. — Я даже готов допустить, глупым англичанам хватит ума, пустит ее в ход, чтобы вдохнуть новую жизнь в свою обожаемую королеву Викторию, эту старую злобную мегеру, которая никак не удосуживалась подохнуть, явно назло мировому пролетариату. Конечно, не думаю, будто такого рода затея придется по вкусу королю Георгу, этому лживому миротворцу и потаенному поборнику империалистической войны. Он лишь недавно выкарабкался из-под матушкиной юбки, загнать его обратно за здорово живешь, не получится. Впрочем, это их дела. Мы, большевики, выступаем за невмешательство. Что же касается нас, то…

— То… — завороженно повторил за Свердловым Дзержинский.

— То, я решительно не представляю, нам-то, в России, кого оживлять. Царя Николашку, разве что, чтобы по второму разу пустить в расход. Так он еще в первый раз не умер, кстати, надо будет пошушукаться об этом с Ильичом, пора нам гражданина Романова того, кончать, разом со всем его блядским августейшим выводком. Вот и спрашивается, какой нам, большевикам, от этого приспособления прок?

— Ну… — начал Дзержинский растерянно.

— Конечно, если бы, вдруг, не дай-то бог, мы потеряли нашего незаменимого дорогого Ильича, взял бы он, да менингитом заболел, или шею свернул на льду… — лицо Якова Свердлова стало мечтательным. Дзержинский, не сводивший с него глаз, судорожно сглотнул.

— Уж мы бы тогда, конечно, не оплошали… — добавил председатель ВЦИК.

— Ильич — он — незаменимый, — перейдя на звонкий шепот, сказал Феликс Эдмундович.

— Конечно, Ильича очень даже запросто могут подстрелить, — вел дальше Свердлов, оставаясь на своей волне. — Даже наверняка пристрелят рано или поздно из-за того, что он взял себе за правило не реже раза в неделю выступать перед рабочими массами.

— Это же вы его уговорили быть поближе к народу, — просипел Железный Феликс, делая круглые глаза.

— Да?! — встрепенулся Свердлов. Изумление в голосе второго человека в большевистской партии было столь искренним, что Дзержинский предпочел отвести глаза.

***

— Я читал в одной из желтых газетенок, расплодившихся в Перестройку, что это Яков Сверло организовал покушение на Владимира Вабанка в августе восемнадцатого года. А Каплан просто подставил, сделав крайней!

— Да что вы говорите? — сказал Жорик. — Впрочем, почему бы и нет? Сверло был вторым человеком в Советской иерархии. Случись что с Вабанком, он бы автоматом выдвинулся на первое место…

***

— Кто, кроме вас, меня и турецкого товарища, знает о предназначении этих предметов? — спросил Свердлов и так сверкнул стеклами пенсне, что Дзержинскому чуть не поплохело.

— У нас в РСФСР? — уточнил Железный Феликс. — Никто. В том-то и дело. Вот потому-то я и попросил вас приехать на Лубянку, а то, знаете, этот чертов хитрован Джугашвили, который повсюду сует свой длинный нос, развел в Кремле слишком много шпионов…

— Вот-вот-вот, — подхватил Свердлов горячо. — Именно о нем я и хотел вас предупредить, любезный Феликс Эдмундович. — Терпеть не могу этого туповатого выскочку еще с Туруханского края, куда нас с этим ничтожеством отправили в ссылку. Редкостная мразь. Поэтому, давайте условимся: пускай, кроме нас, и дальше никто ни о чем не догадывается. Включая самого Ильича. Он весь задергался, нам надобно его щадить. Я бы сказал — ограждать и оберегать.

— Ну, это мы завсегда… — сказал Дзержинский, хлопнув себя кулаком по груди.

— Пока не настанет момент воспользоваться этими штуками. Договорились? — Свердлов испытующе поглядел на шефа ОГПУ.

— Как скажете, Яков Михайлович, — откликнулся Дзержинский. — Я — могила…

Неожиданно его кинуло в пот, и он судорожно расстегнул ворот гимнастерки непослушными ватными пальцами.