Ярослав Зуев - WOWилонская Башня-1. Пропавшая экспедиция [Calibre]

— Никого не впускать, к дверям не приближаться, — бросил Феликс Эдмундович и захлопнул дверь. Запер на ключ и лишь затем вернулся к Свердлову, наблюдавшему за его манипуляциями с вялым интересом утомленного знойным солнцем пляжника.

— Такие меры предосторожности? — вымолвил он. — Надо полагать, неспроста?

— Потому-то и просил вас подъехать, Яков Михайлович, — извиняющимся тоном сказал Дрезинский. — Тут такое вырисовывается дело, что лучше перестраховаться.

— Что за дело, — посерьезнел Свердлов.

— Товарищ Джемаль утверждает, будто жезлы из неизвестного науке материала, презентованные им нам, когда-то принадлежали лично вавилонской богине Иштар. Она использовала их, чтобы проникнуть в загробный мир.

На лице Свердлова отобразилось недоумение, затем оно приобрело скептическое выражение.

— Вы должно быть, шутите, товарищ Дзержинский, — уронил он мягко. — В каком смысле — проникала в загробный мир?

— В прямом, — отрезал Железный Феликс.

— Как любит повторять наш конгениальный Ильич, всякая религия — есть заблуждение, возведенное в степень труположества. Вам, товарищ Феликс, как бессменному члену ЦК, эти слова известны не хуже меня. Не так ли?

— Известны, — кивнул Дзержинский, ссутулившись. — И я целиком и полностью их разделяю. Но тут — особый случай…

— Что же до ключей к дверям в загробный мир, как вы изволили выразиться, милейший, то у каждого вашего чекиста такого рода ключик имеется, в кобуре лежит. Вам же, как руководителю контрразведывательного ведомства, вообще надлежит держать эти двери открытыми нараспашку, для удобства выпроваживания через них контриков всех мастей и оттенков, — поначалу тон Свердлова был шутейным, однако, по мере того, как он говорил, вены на шее председателя Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета надувались все шире, в голосе зазвучал металл, а последнее словосочетание он вообще прогудел. Благородное лицо Железного Феликса залило пунцом, чтобы ему кто-то, пускай даже сам глава ВЦИК устраивал выволочки при посторонних! Нет, это никуда не годилось.

— Я свои обязанности знаю, двери держу открытыми, как полагается, товарищ Свердлов, — нервно перебирая тонкими пальцами, сказал он. Но, прошу вас не спешить с выводами, а, сначала, разобраться. Пристрелить человека — дело нехитрое, любой неуч справится, если вручить «Наган». А вы попробуйте застреленного оживить.

— Оживить? — Свердлов вскинул обе брови.

— Вот именно-с, яков Михайлович, оживить. Эти предметы, доставленные нам турецким товарищем, служат, служат, чтобы возвращать людей с того света, а такого рода фокус сам товарищ Карл Маркс не провернул бы, даже с пулеметом «Максим».

— Вы серьезно, товарищ Дзержинский? — осведомился Свердлов холодно. Хотел добавить язвительно, что страстное увлечение спиритизмом в молодые годы, а оно не было секретом для ближайших соратников по Политбюро, не доведет Феликса Эдмундовича до добра, но, оценив плотно сжатые губы собеседника, попридержал язык. Чувствовалось, шеф ОГПУ принял легенду про Иштар чересчур близко к сердцу. Свердлов решил не заострять.

Шизик, — отметил председатель ВЦИК мысленно, подумав, что Дзержинского придется в скором времени менять на Ягоду, пока окончательно не сбрендил. Генрих Ягода приходился Якову Михайловичу племянником. Молодой человек подавал большие надежды, особенно, после того, как Свердлов настоял, чтобы его перевели на работу в центральный аппарат ОГПУ, а затем повысили до члена коллегии.

— Понимаю ваше недоверие, товарищ Свердлов, — обиженным тоном сказал Дзержинский.

— Ваше понимание внушает мне оптимизм, Феликс Эдмундович, — сказал Свердлов, осклабившись.

— В таком случае, позвольте заметить, что и англичане, и немцы, восприняли историю с Ключами Иштар за чистую монету, — добавил Железный Феликс, намеренно пропустив насмешливый тон председателя ВЦИК мимо ушей. И, воспользовавшись тем, что на этот раз Свердлов смолчал, сжато пересказал ему историю злоключений, случившихся после того, как фрагменты ожерелья великой богини шумеров были извлечены англичанкой Сарой Болл из земли у подножия древнего зиккурата. Когда он, наконец, закончил, насмешливое выражение пропало с лица второго человека в марксистской партии.

— И этот барон фон Триер действительно… — начал он.

— Был зарезан неизвестными, — отчеканил Дзержинский. — Генерал, — он отвесил вежливый поклон Мяснику, — подозревает, что тут не обошлось без агентов английских спецслужб. Я, признаться, разделяю это мнение.