Жан Гросс-Толстиков - Перевалъ

Перекатываясь по земле, комвзвода перебрался к одному из бойцов. Лицо последнего светилось смертельной белезной, видимо-пробивающейся даже через копоть и грязь; по щекам к подбородку из-под подшлемника струились крупные градины пота. Развороченное левое плечо бушлата быстро намокало и разбухало от сочившейся из осколочной раны крови. Стиснув зубы, солдат пытался пристроить жгут и облегченно улыбнулся, косо взглянув на прикатившегося к нему Аракчеева.

Алексей Андреевич отложил свой автомат в сторону и принялся расстегивать бушлат раннего, чтобы освободить плечо. Боец морщился от нестерпимой боли и порывался крикнуть командиру взвода в самое ухо. Последний инстинктивно отстранялся от него, продолжая заниматься своим делом.

— Не ори! — наконец, строго рявкнул на солдата офицер, краем глаза следя за лицом «пациента», искривленным гримассой мученика. — Я понимаю, что тебе больно… терпи…

Тот утвердительно кивнул и свободной правой рукой занырнул в нагрудный карман, тотчас же достав оттуда индивидуальную аптечку и протянув ее Аракчееву. Алексей Андреевич кивнул, открыл аптечку и достал из нее шприц-тюбик с обезболивающим.

— Вот это хорошо, — улыбнулся он. — Сейчас все починим…

Бережно отложил в сторону и шприц, и саму аптечку, комвзвода вынул из ножен трофейный стиллет, подаренный сержантом Грековым в первый день знакомства. Но даже под идеально острым лезвием стиллета намокшая от крови ткань и вата на плече поддавались с трудом. Собственным плечом смахивая сочившийся из-под подшлемника пот, офицер продолжал пилить окровавленный бушлат солдата, при каждом нажатии из которого вытекала кровь и скатывалась по ножу и пальцам, затекала в рукав. На мгновение Аракчееву даже показалось, что он режет не тряпку, а живое тело.

Наконец, стянув с солдата бушлат и обнажив плечо, Алексей Андреевич взял из аптечки шприц-тюбик с обезболивающим лекарством, отвинтил колпачок, проткнув им крохотный пластиковый пакетик и торопливо, но мастерски воткнул иглу в руку бойца. Заметив удивленный взгляд последнего, как реакцию на ненормальную со стороны ухмылку, комвзвода пожал плечами и пояснил:

— Военврачом должен был быть… Но после первого же курса попросился в десантуру.

— ?! — ранненый приглушенно застонал.

— Терпи, мужик, терпи! — подбадривающе подмигнул Алексей Андреевич. — Сам уколы не люблю… Сейчас будет легче.

Он надавил на шприц и жидкость вышла из тюбика. Не разжимая пальцев, командир взвода выдернул иголку и помассировал руку солдата.

— Как тебя звать-то?

— Паша, — выдавил из себя тот.

— Все будет хорошо, Паша! Все будет хо-ро-шо… Потерпи, немного осталось. Дыхание задержи… Пожалуйста.

Размотав жгут, Аракчеев внимательно осмотрел рану, в которую виднелись разбитые кости. Комвзвода быстро перекинул жгут возле основания шеи, пропустил его под плечом и рукой, и затянул на груди. Зрачки у солдата расширились от боли, но он только замычал, боясь выпустить воздух.

— Все! Теперь дыши, — улыбнулся Алексей Андреевич, хотя гримасса грязного с подтеками от кровяных брызг лица «полевого врача» вероятно привела бы любого нормального человека в ужас. — Как можно чаще и глубже, но чтобы голова не закружилась… Понял?

— Да, — прошептал тот, благодарно кивнув.

Разорвав индивидуальный перевязочный пакет, командир взвода дернул зубами прорезиненную оболочку и упаковочную бумагу. Затем он вынул булавку, развернул ватно-марлевые тампоны и, стараясь не касаться их внутренних поверхностей, приложил к ране: один тампон на входное отверстие, а другой — на выходное. Профессионально быстро перебинтовав раненое плечо и время от времени заглядывая в лицо бойцу — жив ли, Аракчеев расслабленно откинулся спиной к бетонной стене укрытия.

— Ты что это? — встревожено спросил Алексей Андреевич, заметив, что «пациент» стиснув зубы от боли, рыщет по карманам свободной целой рукой.

— Курить хочу…а вот… найти не могу., - прошептал Паша.

— Нашел время курить! — откровенно радостно, но хмуря брови, рявкнул комвзвода. — Если хочешь курить, значит, жить будешь!..

Он достал свою пачку сигарет, вынул из нее одну сигарету и вложил ее в губы солдата, обпалив наружный кончик табачного изделия огнем зажигалки.

— Только глубоко не затягивайся, а то голова закружится, — предупредил бойца Алексей Андреевич.

Отдышавшись и гордясь сам собой, Аракчеев подумал, что хорошо бы дед видел его работу. Военврач, подполковник военно-медицинской службы Алексей Игоревич наверняка смог бы порадоваться таким внуком.