Илья Бриз - Подняться по фарватеру [СИ]

— И не забудь потом доставить моего порученца во дворец герцогов Тополевых. Со всем возможным почтением заметь — он человек весьма жесткий и уши на ходу мечом срезает.

— Ну что, твое императорское высочество, поехали отдыхать? — спросил Кирилл герцога-консорта, уже тоже устроившегося в седле отнюдь не своего коня.

— Поехали, твое императорское величество, — согласился штурман.

Перед распахнутыми настежь городскими воротами их уже встречал почетный караул из полусотни гвардейцев личного полка императора, салютуя вздернутыми вверх клинками. Они и проводили важных гостей до дворца Оливочки.

****

— Ну, здравствуй, внучек.

— И вам не хворать, ваше императорское величество.

Они стояли напротив друг друга и смотрели глаза в глаза — пятнадцатилетний император и ставосьмидесятидвухлетний правитель громадной Срединной империи. По сути, еще мальчишка, и его родной прадед. Санториан Ламбодский внешне еще на свои годы совершенно не выглядел. Разве что в уголках светлых как талая вода глаз четко обозначались характерные глубокие морщинки минимум вековой мудрости. За что почти все за глаза называли императора стариком.

— Что это ты вдруг так строго по этикету величаешь? В былые годы, когда в гости приезжал, просто дедом кликал.

— В былые годы… — хмыкнул Кирилл. — Так и времена другие были.

Санториан Ламбодский неожиданно шагнул ближе и крепко обнял правнука. Потом отодвинул, еще раз посмотрел в глаза и поблагодарил:

— Спасибо, что за любимую внучку отомстил.

Повернулся к придворным и сделал движение кистью, как будто отгонял слишком услужливого слугу, мол, пошли все вон.

Из императорской приемной дворяне выходили с заметной поспешностью — старый монарх отличался весьма крутым нравом. Под горячую руку мог любого подданного независимо от титула жизни лишить. Впрочем, насколько горяч иногда был Санториан Ламбодский, настолько же и отходчив — если казнь еще не свершилась, его частенько можно было отговорить. Но только при наличии веских аргументов.

Остались только наследный принц Станислав и его жена Сара, немедленно бросившаяся на грудь младшему брату.

— Не реви, — попытался Кирилл успокоить сестру. — Увы, родителей уже не вернешь.

Через несколько минут принцесса все-таки успокоилась, и они все удобно устроились у камина за столом, уставленным яствами и редкими винами из императорского подвала.

— Ну, рассказывай Кирюха, с чего вдруг удостоил визитом. Да еще таким экзотическим способом. Знаю ведь, что у тебя и в своей империи дел множество, требующих неустанного надзора. С войной или миром пожаловал?

— С войной, деда, с войной, — тяжело вздохнул Кирилл Сангарский.

— Почто так? — вскинулся Санториан. — Разве я тебе, внучок, когда-либо плохое делал?

— Мне люди нужны — все население твоей Срединной империи, — прямо сказал парень.

— О как! — удивился старик. — А зачем? Все свои заводы работными людишками укомплектовывать? Еще больше разбогатеть желаешь? Золотишка у тебя, ведомо, и так полным-полно.

— Ну как зачем, чтобы могли без ограничений получать знания Создателей, — выдал в ответ полуправду Кирилл. — Слышал ведь, наверное, что только моим подданным это допускается.

Санториан задумчиво почесал свою окладистую бороду.

— А старого деда, значит, в сыру землю. И наследнику моему Станиславу, — старик кивнул на внука, молча, но с заметным напряжением слушавшего разговор двух императоров, — пинок под зад с земли предков. Сам же знаешь, как власть в моей державе передается.

Кирилл кивнул — порядок престолонаследия в Срединной империи ему был прекрасно известен. Или пан, то есть назначенный правящим монархом следующий император, или, по достижению возраста совершеннолетия, то есть четырнадцати лет, изволь покинуть стольный град подальше от метрополии, чтобы заговором одного из законных наследников даже не пахло. Раз в три года могли посещать родню императорские дети, внуки и правнуки. Тяжело, конечно, но они не роптали — закон есть закон. Тем более что принят он был почти две тысячи лет назад.

— Нет, конечно, никого и никуда я выгонять не собираюсь. Но все равно, твоя исконная вотчина, Санториан Ламбодский, должна стать де-факто и де-юре моей.

Старик вскинулся — почувствовал в голосе правнука незыблемую уверенность в свой правоте.

— А ежели я не согласен, в самом деле, пойдешь на меня войной?!

Теперь уже вскинулся Кирилл:

— Ты, дед, меня с Лоусвиллом-то не путай! В спину тебе никогда не ударю. Потому и прилетел без охраны, — и, на глазах успокаиваясь, добавил: — Надо нам как-то по-родственному договориться.