Владислав Стрелков - Тропой мужества

Защитников капонира в живых осталось одиннадцать, ранены все, только пятеро тяжелых. Сколько бойцов осталось в другом бункере? Неизвестно. Связи нет, но северный арткапонир сражается!

Максим посмотрел на перископ. Тот стоял в рабочем положении. Приник к окулярам и почему-то не удивился - при таком плотном огне по капонирам, большим потерям в защитниках, хрупкая оптика целёханька. Куралов повел перископ панорамно. Из-за дыма подступы к позициям видны частично. Взрывы по-прежнему встают рядом. Когда же у минометчиков боеприпас закончится?

Максим навел перископ на соседний капонир и заскрипел от бессилия зубами - к артиллеристскому полукапониру подбирались немцы. Он видел, как к ведущим огонь амбразурам полетели гранаты. Несколько разрывов пулеметов не заткнули. Бабахнул взрыв в районе двери. Капонир окутался дымом, на мгновение пулемет замолчал, затем снова открыл огонь. Пользуясь тем, что пулемет прикрывал своим огнем командный полукапонир, троим немцам удалось проскользнуть к стенам вплотную. Они не стали приближаться к амбразурам, а сразу вскарабкались на крышу капонира. Повозились немного, затем резво рванули с крыши, а через несколько секунд из всех амбразур вырвалось ревущее пламя...

Но пулеметы продолжали стрелять! Из пылающей амбразуры вылетали пули вместе с языками огня. И это было страшно. Потом внутри капонира ухнуло. Сильно. Бронезаслонки и бронированную дверь вынесло наружу. Огонь взрыв погасил и теперь только черный дым струился через рваные проемы капонира...

Максим почувствовал, как слезы потекли из глаз. И он не мог их остановить. Там погибли его ребята. Боевые товарищи. И он никак не мог им помочь. Эх...

Что-то мелькнуло в стороне, и Куралов довернул перископ. Серые фигурки, пользуясь появившимися непростреливаемыми зонами, теперь обходили их артиллеристский полукапонир. И минные разрывы прекратились.

- Пухов, Гуров, со мной! - скомандовал лейтенант и, подхватив 'Дегтярева', кинулся к двери. Первым делом он посмотрел через амбразуру защиты двери, но никого не заметил.

- Открывай.

Дверь не успела распахнуться, как по проему начали стрелять. Густо.

- Назад!

Поздно. Пули прошили Гурова насквозь и впились в Пухова. Гуров упал ничком вперед, а связист повалился на лейтенанта. Тот только успел подхватить бойца и рвануть дверь на себя. Проем загудел от частых попаданий. И Максим выругался. Немцы успели занять позиции перед дверью. Они остались одни. Что же делать?

Максим запер дверь и оттащил раненого связиста в глубь капонира. Положил на пол рядом с Карасевым.

- Перевяжи, - быстро проговорил он и, подхватив 'Дегтярева', кинулся к амбразуре защиты входа. Осторожно выглянул. Немцы подобрались уже близко. Они осторожно подползали вдоль разрушенного прохода. Один из них тащил что-то прямоугольное. Ящик с взрывчаткой? Или это канистра? А вот хрен вам! Быстро выставив ручник в проем, лейтенант открыл огонь. Очередь прошлась по приближающимся немцам. Тут же по амбразуре застучали частые попадания в ответ. Что-то мелькнуло. Граната? Отшатнулся, дождался взрыва, вновь открыл огонь. Вспышка! Одновременно по глазам ударила тугая волна с землей и осколками. Что-то хлестко чиркнуло по лицу, и впилось в районе поясницы. Боль пришла в падении.

Грохнувшись на пол, Максим едва не взвыл. Он провел рукой от лица к затылку, нащупал глубокую рану. Затем сунул руку к пояснице. Рана в боку отозвалась тупой болью, и кровотечением.

Снаружи послышалась возня. Максим поспешил отползти в коридор и захлопнуть дверь в закуток с амбразурой. Проем её был узок, но без стандартной бронезаслонки, и немцы могли внутрь что-нибудь протолкнуть. Гранату, например. Выдержит ли дверь? Сцепив зубы и сдерживая стон, он приподнялся и закрыл запоры. После чего медленно, опираясь о стену, побрел в центральный каземат капонира. В глазах потускнело, поплыли круги.

Бум! Бетон капонира загудел. Отсекающая дверь в коридор вздрогнула, но выдержала. Воздух пополнился пылью и гарью. Максим невольно застонал - акустический удар не прошел даром, отзываясь болью в ранах и голове. Вскрикнули раненые бойцы. Неожиданно бункер вновь вздрогнул, заставляя корчится от боли. Немцы повторили трюк с гранатой, однако дверь вновь устояла.

- Гэй, Иван, капитулирен! - послышался глухой крик.

- Да пошел ты! - ответил не громко Максим. На большее сил не хватило. Он закашлялся - спертый воздух капонира был наполнен пылью и сгоревшими газами от взрывчатки.