Александр Михайловский - Время для перемен

– Дурацкий вопрос, – мотнул головой Новиков, – вы, Павел Павлович, прямо как маленький. Великобритании нужна была затяжная война, в которой ее геополитические конкуренты – Франция, Германия и Россия – занимались бы взаимным истреблением, а сами джентльмены оставались бы при этом в стороне. И в войну они вступили не из-за порушенного нейтралитета Бельгии, а потому, что одна из сторон этой войны рисковала потерпеть быстрое и фатальное поражение, а следовательно, никакого истощения Германии не получалось. Положение требовалось спасать, и тогда англичане влезли в эту бойню самолично. Не представляю, что они будут делать в том случае, если быстрое поражение с первых дней войны начнут терпеть Центральные Державы? Неужели вступят в войну против вчерашних союзников?

– Это, кстати, не исключено, – ответил Одинцов. – Впрочем, сейчас не сто лет тому вперед, и адмирал Фишер и иже с ним прекрасно понимают, что британский королевский флот не в состоянии нанести России сколь-нибудь серьезного ущерба – только легкую досаду, которая будет достигнута непомерно высокой ценой.

– В таком случае трехсторонний договор заключить не получится, – сказал Новиков, – потому что англичане в большей степени, а французы в меньшей, захотят сохранить за собой свободу момента вступления в войну.

– Ну, это еще бабушка надвое сказала, – авторитетно заявил полковник Баев, – Французы ужасно боятся вероломного удара немцев без объявления войны, и даже без внешнего обострения политической обстановки. Им стало известно, что в германском генштабе уверены, что успеют полностью сломать Францию еще до того, как Россия закончит всеобщую мобилизацию и подтянет войска к границе… Но и при этом французы будут стараться заключить договор таким образом, чтобы Россия непременно пришла им на помощь, а они бы еще имели возможность выбирать, вступать им в войну с Германией после ее нападения на Россию или нет.

– Этот политический выкрутас образца тридцать девятого года мы помним, – сказал Одинцов, – и постараемся использовать страхи Франции для того, чтобы избежать подобных формулировок. Значительно хуже то, что Британия Германию не боится, а всего лишь опасается, и выкрутить джентльменам руки подобным образом уже никак не получится. Нас на берегах Туманного Альбиона опасаются ничуть не меньше.

– Думаю, опасения британцев в наш адрес могут быть сняты, – прервала свое молчание императрица Ольга, – если в Соглашении о создании англо-франко-русского союза будет заранее прописан принцип признания существующих колониальных владений и раздел территорий враждебных держав на потенциальные сферы влияния. Я напишу об этом своему дядюшке Берти, который, возможно, больше других британских политиков понимает угрозу германского милитаризма. В противном случае, без британского участия в антигерманском альянсе, наши главные противники – Второй Рейх, Австро-Венгрия и Турция – сохранят торговые связи с внешним миром, и чего победить их будет уже гораздо сложнее.

– И это еще мягко сказано, – подтвердил канцлер Одинцов, – если мы проявим хоть малейшую нерасторопность, в Европе разразится та самая затяжная бойня, которую так жаждут заполучить некоторые британские политические круги. К тому же ваш дядя Берти банально может и не дожить до начала мировой войны, а без него британское правительство способно решить, что соглашения с русскими не обязательны для исполнения, и англичане, чтобы обнулить свои обязательства, опять могут попробовать учинить у нас нечто вроде Февральской революции.

– Февральской революции? – удивленно переспросил экс-император Николай. – Я правильно понял: вы думаете, что смуту в России устроили союзники как раз в тот момент, когда она находилась на самом пороге победы?

– Именно так, Николай Александрович, не удивляйтесь, – подтвердил полковник Мартынов. – Чего только не сделают джентльмены, лишь бы не отдавать России положенные ей Босфор и Дарданеллы. Но ЗДЕСЬ им не ТАМ. И при малейшей попытке внести возмущение извне мы быстро пооткручиваем все буйные головы, а потом найдем способ поквитаться и с бенефициарами этакой неумной затеи…

– И об этом я тоже напишу дядюшке Берти, – сказала Ольга. – Кроме того, приглашу его посетить Санкт-Петербург с родственным и дружеским визитом. Быть может, профессор Шкловский и его коллеги найдут способ продлить вполне достойное существование нашего дяди. И пусть возьмет с собой лорда Фишера и сэра Грея: покалякаем на завалинке в неофициальной обстановке о том международном положении, которое на данный момент сложилось…