Александр Кириллов - Время перемен 4

Гарри Крэббс безвылазно сидел на своей вилле или передвигался по городу, пользуясь разными мерами предосторожности: менял машины или отправлял пустышки, окружив себя охраной, и так далее. «Мэтт умер, следующий я», – размышлял о жизни бизнесмен, сидя в своем любимом кресле в рабочем кабинете.

Вчера похоронили его помощника и компаньона Мэтта Баркли.

– Папа, ты устал, давай уедем отсюда!

– Давай, Диана, уедем в Штаты и будем спокойно там жить. Надоела мне эта Африка.

– А твой бизнес?

– А что бизнес? Тут останется мой управляющий, Харрис, он в теме всего. Иногда я сам буду приезжать сюда, контролировать ход дел, а руководить можно и из нашего офиса в США.

– Но, пап, когда ты здесь, ты на всем держишь руку!

– Оливия, я хочу жить и дать возможность выжить вам.

– Виктор также сказал, что ты жив только потому, что сможешь защитить нас.

– Виктор, Виктор! Значит, ты обманула, сказав, что он начал охоту на меня?

«Папа, он сказал это, когда Мэтт был жив, а что он сделает дальше, я не знаю. Из-за твоего поступка он ушел от нас с Оли, боюсь, что навсегда. Поэтому, только ты остаешься нашим защитником, чтобы остаться богатыми наследницами. Не станет тебя, и тот же Харрис первым оттяпает львиную долю твоей империи. Прошу тебя, давай уедем в Штаты, куда угодно! Я хочу все забыть…» – сказала девушка и расплакалась.

– Да, Ди, так мы и сделаем! Надо успокоиться, а то нервы стали совсем ни к черту. Не стало Роуза, а радости нет, и желания бороться за его наследство, тоже нет. Все-таки с возрастом понимаешь, что жизнь дороже денег.

Через пару месяцев, завершив необходимые дела по текущим бизнес-проектам, семейство Крэббсов покинуло Африку, осев в Калифорнии.

Ничего этого о метаниях Крэббса я не знал, поэтому действовал по своей программе, находясь на нелегальном положении. Я снова отследил знакомую мне даму и, тайно следуя за ней к ее жилищу, у калитки быстро подошел к ней.

– Амалия!

– Ой, Лео, ты меня напугал, так незаметно подошел.

– Давай, зайдем во двор.

Мы быстро зашли во двор, где я обратился к ней с вопросом: «Я снова к тебе с той же просьбой, поможешь?»

– Ты решил стать двухкратным гражданином нашей страны?

– Мне нужны чистые документы, чтобы начать жизнь благообразного бюргера.

– Виктор, я постараюсь подыскать что-то удовлетворяющее тебя. Когда мы снова увидимся, куда ты пропал?

– У меня были трения с Роузом – это ты знаешь, а затем и с Крэббсом.

– Так вот почему Роуз умер, у него оказались сложности с тобой. Я очень испугалась, когда ко мне ввалился его горилла, Хэнк Маккай.

– Маккая тоже нет, так что не беспокойся из-за него.

– Но Крэббс тоже очень опасный человек.

– Вот поэтому и с ним у меня трения. Мне надо, чтобы он не знал о том, что я обращался к тебе еще раз.

– Хорошо, если он или его люди спросят, то я скажу, что встречалась с тобой, но не по работе.

– Да, так и отвечай. Вдруг его люди нас видели или увидят – не стоит врать там, где это можно проверить.

– Ой, как же здорово, что ты снова появился. Я рада, что ты живой. Лео кто ты?

– Наёмник, Амалия, бывший русский спецназовец.

– Так, значит, ты решил уйти на покой, раз тебе нужны чистые документы? Ты избавишься от Крэббса?

– Нет, у него две дочки и я решил не лишать их отца и защитника, хотя очень хочу пристрелить его.

– Это бизнес, Лео, там, где крутятся хорошие деньги – нет дружбы, есть лишь интересы.

– Ты сказала практически словами Уинстона Черчилля: «У Британии нет союзников, у нее есть лишь ее интересы». Я хотел бы выбрать себе имя сам.

– Станешь тем, кого я подберу, а затем официально сменим тебе имя и фамилию.

В итоге, согласно новым документам, мое новое ФИО звучало, как Соломон Авраам Левин, гражданин Израиля, Италии и Танзании.

– Кем он был?

– Торговец средней руки, контрабандист и один черт знает, кем еще. Умер недавно в криминальных разборках, по крайней мере, не дома, а на улице от выстрела в упор.

«Ну что, Соломончик, – обратился я сам к себе, – а не податься ли тебе в благословенный Израиль, чтобы таки стать благоверным израильтянином, а то и ортодоксальным, носить пейсы и широкополую шляпу, ходить в синагогу, отдыхать по субботам и читать Талмуд.

Тут же память подсказала, что в Ветхом Завете в Книге Бытия слово израильтянин означало богоборец, а иудей – богохранитель, так что, изначально, эти понятия обозначали не национальность или государственную принадлежность, кои они приобрели в наше время, а указывали на религиозный статус человека. Так что все люди на Земле, независимо от религии, были или израильтянами, или иудеями или безбожниками.