Борис Батыршин - Следовать новым курсом [litres с оптимизированными иллюстрациями]

В сущности, это было начало разгрома. Видя, что мониторы Портера не в состоянии вести сколько-нибудь эффективный артиллерийский огонь, и производят лишь редкие и нерезультативные выстрелы, Инглфилд скомандовал идти на сближение. Британский командующий рассчитывал поставить точку в сражении, применив имеющиеся на броненосцах мины Уайтхеда – в такую кучную и малоподвижную цель, как скопление мониторов, промахнуться было непросто. Действительно, «Шэннон», а за ним и «Беллерофон» произвели в общей сложности пять пусков самодвижущихся мин, но тут предусмотрительность изменила англичанам: рассчитанные на обычную осадку мореходных броненосцев, мины попросту прошли под днищами американских мониторов!

Пушки, тем временем, делали своё дело. Одно за другим три попадания четырнадцатидюймовых бронебойных снарядов совершенно разрушили башню «Маопака», оставив монитор без командования и управления. Другой монитор, «Диктатор», на корме которого разорвался тяжёлый снаряд, выкатился из общей кучи поперёк курса британской колонны. Командир флагманского «Беллерофона» долго не раздумывал – монитор получил таранный удар в районе мидель-шпангоута на скорости в одиннадцать узлов, разломился пополам и быстро затонул вместе со всем экипажем.

Столкновение, однако, заставило «Беллерофон» почти замереть на месте, и идущие следом «Шэннон» и «Трайумф» вынуждены были маневрировать, в свою очередь, превращая британский строй в свалку. И тут произошло то, что обеспечило сюжетами и вдохновением десятки художников, изображавших в последующие годы эту знаменательную баталию.

Мы упоминали, что американская эскадра состояла из шести однобашенных мониторов: ««Аякса», «Маопака», «Кэтскилла», «Диктатора», «Каноникуса» и флагманского «Лихая».

Это не совсем так. кроме перечисленных шести боевых единиц, имелась ещё и седьмая – таранный миноносец «Индепид».

Заложенный в 1870-м году, этот сравнительно небольшой корабль целиком был изготовлен из железа. Главным его оружием стал чудовищный тридцатифутовый таран, выглядящий до крайности несуразно в сочетании с кургузым корпусом. Что касается минного оружия, то оно состояло из трёх подводных шахт для шестовых мин. Однако, в процессе постройки корабля технический прогресс не стоял на месте, и шахты приспособили для пуска мин Уайтхеда – правда, весьма неудачной конструкции. Ещё две шахты, под углом в сорок пять градусов к курсу, предназначались для выдвижения шестовых мин – на случай промаха при таранной атаке.

Из защиты «Индепид» мог похвастать полным броневым поясом по ватерлинии из кованого железа толщиной около четырёх дюймов. Броневая палуба, однако, отсутствовала, что делала минный таран лёгкой добычей для навесного огня или обстрела с боевых марсов или высоких надстроек неприятельских кораблей.

Как это частенько бывает с конструкциями, перенасыщенными новинками, «Индепид» с момента ввода в строй в 1874-м году страдал от многочисленных технических проблем. Одно время его использовали для испытания самодвижущихся мин, но уже через год разоружили и поставили в резерв. Последующие три года он провёл на приколе в различных портах Новой Англии – пока в преддверии британского набега не был спешно довооружён и включён в состав эскадры контр-адмирала Портера. И никто, даже командир самого «Индепида», не мог предположить, что этому нелепому судёнышку предстоит войти в историю наравне с «Монитором» и «Фердинандом Максом»…

Здесь автор предосталяет слово своему доброму другу коммандеру Анри Сен-Брийё. В этой баталии ему довелось командовать флагманом Портера, монитором «Лихай»:

«После страшной гибели «Аякса» контр-адмирал, казалось, потерял рассудок. Пренебрегая опасностью ежесекундно быть сражённым осколками, он выскочил из башни и встал у борта, наблюдая разворачивающееся побоище. Я последовал за ним; залп картечницы с «Беллерофона» высек сноп искр из башенной брони всего в полутора футах от контр-адмирала, но он, казалось, этого не заметил – стоял, сжав побелевшие кулаки, борода развевалась на ветру, глаза горели неистовым огнём.

Башня тем временем заворочалась, наводя пушки на изрыгающий огонь «Беллеррофон». Я успел крикнуть: «Берегитесь мистер!..» – и оба наши орудия выпалили со страшным грохотом. От сотрясения палубы и волны горячих газов мы оба не устояли на ногах. Я вскочил первым и помог подняться контр-адмиралу. «Что же это делается, Эндрю, сынок?» – прошептал он; я с трудом различил эти слова, поскольку и сам был слегка контужен.