Секретный Блиц - Звезды не для нас [сборник]

В комнате, как ни странно, тумана не оказалось, но всё вокруг стало словно нарисованным густой чёрной краской. Инкси с трудом узнал лабораторию в таких резких мазках. От переполненного резервуара с меланхолией на пол текло что-то густое и красное. Вокруг стоял невыносимый запах крови. Стены будто постарели лет на десять, поросли чёрными пульсирующими корнями.

Посередине прозрачного куба стоял Майлз.

И невинно улыбался.

У Инкси резко сдавило виски. Очевидно, находиться рядом с чистой меланхолией было небезопасно для здоровья. Профессор окончательно осознал, что эксперимент провалился. Люди не смогут использовать меланхолию. А если этой меланхолии хватит на весь мир? Консервировать комнату нет смысла, нужно закрывать весь комплекс. Профессор с трудом дошёл до микрофона экстренной связи через текущую под его ногами реку меланхолии. Дрожащей рукой он дотянулся до кнопки вызова.

– Говорит профессор Инкси, – голос хрипел и срывался, каждое слово отдавалось болью в висках. – Приказываю срочно изолировать базу. Код приказа один альфа три три браво альфа три.

Где-то далеко завыли сирены экстренной консервации. Инкси закрыл глаза и повалился на бок.

– Проклятые теоретики… – прошептал Инкси и дёрнул щекой.

…Он стоит на церемонии вручения Нобелевской премии. Рядом с ним множество людей, их лица размыты, кажутся чёрными кляксами. Громко объявляют его имя, он выходит на сцену, протягивая руки к заветному призу. Он держит в руках медаль, она превращается в бурую массу, падает на пол. Он поднимает глаза к потолку, там только свинцово-красное небо, с которого идёт чёрный дождь. Он оборачивается, люди вокруг становятся просто тёмными силуэтами на фоне непроглядной мглы.

Мир победившей Меланхолии.

Почти такой же, как наш.

Ирина Зауэр

г. Новокузнецк

Фирма гарантировала: пройдя процедуру, клиент мгновенно узнает, что ему надо для счастья – и как этого достичь. Но Андрей вышел из здания фирмы со странным ощущением – щекоткой изнутри черепа.

Вспомнилась рекомендация – в первые полчаса отвлекаться, скользить взглядом по окружающему. Особо скользить было не по чему – он шёл через пустырь. Бывшая застройка. Полезный хлам растащили, натащив на его место бесполезного…

Взгляд наткнулся на лежавшую в траве старую дверь. Андрей подошёл, постоял, созерцая чешуйки краски, фигурную ручку, дыру на месте замка. Потом наклонился, поднял.

Огляделся. Деревьев на пустыре нет, прислонить не к чему. Но это же дверь, она должна стоять! Мысли заметались в поисках выхода, но найденный Андрей тут же отверг, и чтоб не передумать, почти бросил дверь обратно.

Ника была недовольна.

– Чего так поздно? Ужин остыл.

– Ну есть же микроволновка, – попытался возразить он, по злому взгляду понял, что ошибся, и добавил с лёгкой игривостью: – Главное, что ты у меня горячая…

Жена не поддержала попытку примирения:

– Если был у любовницы – не прощу, так и знай!

Он знал. И сейчас, глядя на Нику, с удивлением понял, что для счастья она ему не нужна.

Новый день начался с того же – понимания, что ещё ему не нужно. Работа, где в любой момент на него могут повесить чужую вину. Секретарша перепутала бумаги? Виноват клерк. Сломалась кофемашина, за полдня не починили? Виноват клерк. Погода испортилась? Виноват клерк. Андрей занимался счетами и архивами, а сам думал о двери. Уйти пораньше и сделать то, что хотел вчера. Рядом с офисом как раз есть магазин садового инвентаря.

Уйти пораньше не удалось. Андрей с ощущением потери стоял у витрины с вёдрами и граблями Щекотка в мозгу вернулась. Она заставила всматриваться туда, за витрину, до боли в глазах. Андрей вдруг уловил отблеск света. В магазине ещё кто-то был.

Он подскочил к двери и яростно затарабанил. Через минуту ему открыл старик в спортивном костюме, то ли сторож, то ли хозяин:

– Осточумел? – спросил он. – Закрыто!

– Мне срочно! Вот! – Андрей достал из кошелька пару купюр покрупнее, решил, что мало, добавил ещё. – Продайте лопату!

Старик хрюкнул то ли удивлённо, то ли возмущённо. Но деньги взял.

Земля оказалась мягкой. Андрей установил дверь в яму, присыпал, обложил для верности кирпичами. Дверь стояла. И от этого почему-то стало хорошо-хорошо. Он засмеялся.

И был счастлив до самого дома, до ужина, после которого Ника попросила на что-то денег, и Андрей предложил ей самой взять из кошелька. Жена ушла в коридор и вернулась с его портмоне.