Пётр Лаврентьев: Не курите в присутствии синих драконов

От последних слов в «Ноздре» стало тихо. Гномы как по команде развернулись и поспешили к своему столику у окошка. Трактирщик побледнел то ли от кровопотери, то ли от страха, подавился очередной порцией коньяка, гулко закашлялся и спрятался под прилавком.

– Кажется мне, что я ошибался, – ухмыльнулся Мальчик-с-Пальчик. – Здесь не так уж много смелых и гордых, как мне показалось в начале. Их вообще не так много, как кажется – во всём Королевстве их можно по пальцам пересчитать. Потому что они – особенные. Они – избранные. Они… – Он возвысил голос и выбросил руку в сторону вампиров, – сверхлюди! Высшая раса, призванная повелевать остальными!

Маленький провокатор соскочил со стойки и подбежал к одному из кровососов.

– Скажи мне, кто ты есть? – крикнул он ему в лицо. – Ответь прямо сейчас, при всех!

– Ну… я вампир… из Замка Дракулы, – пробормотал вампир, стесняясь всеобщего внимания.

– Нет! – закричал Мальчик-с-Пальчик. – Ты – тот, кто не боится смерти, кто умеет видеть невидимое, кто способен править миром и будет править им, если… – Он сделал интригующую паузу и выкрикнул: – Если пойдёт за мной! Ты пойдёшь за мной, мой верный товарищ? Ты избранный? – крикнул он в лицо упырю.

– Так точно! – восторженно заорал вампир.

Не давая опомниться, недомерок толкнул кровососа к огромному зеркалу:

– Кого ты видишь перед собой теперь, отвечай?

Ночной демон по-дурацки захихикал и смущённо поёжился.

– Что ты молчишь? Скажи нам всем, кто сейчас перед тобой?

– Осмелюсь доложить, – прогнусил трактирщик, высовывая из-под прилавка голову и нервно шевеля пучками пакли в распухших ноздрях, – перед ним в зеркале никого! Уж так у них, у вампиров заведено – не отражаются они в зеркале!

– Хрен с ним, с зеркалом! – разочарованно махнул рукой Мальчик, досадуя на себя за допущенную оплошность. – Зато я сам без всякого зеркала скажу, кто сейчас передо мной: высшее существо! Личность, которой неведом страх, боль, жалость, сострадание! У него нет совести, потому что всех, кто идёт за мной, я прямо здесь и сейчас освобождаю от пережитка, от этой химеры, называемой совестью! А ты, богатырь? – крикнул он Алёше Поповичу, который в очередной раз оторвал свою голову от стола. – Ты собрался до конца дней своих просидеть в трактире, дожидаясь белой горячки? Не ты ли призван сражаться за веру православную и за всех людей русских, униженных и оскорблённых басурманами иноземными? Одно это, – он подскочил к Поповичу и схватил его за нелепо торчащую бородёнку, – одно это ставит тебя на несравнимо более высокую ступень социальной иерархии, чем Его Величество с его либерально-попустительскими законами и взглядами на трудовую иммиграцию! Ты должен встать, богатырь, встряхнуться и показать, что жив ещё русский народ, что он хозяин на Руси, что Russia forever, так сказать… В общем, ты со мной, Алёшка, или против меня?

Богатырь, влюблено глядя на разгорячённого сорванца, утирал слёзы умиления и бормотал:

– С тобой, карапуз, с тобой… Ох ты ж гой тебя еси, добра молодца…

– Тогда хватит мурлыкать под нос любовные песенки и жрать водку с кровью! – в экзальтации загавкал Мальчик-с-Пальчик, выбросив вперёд правую руку. – Долой самодержавие! Долой проституток-министров! Наведём в стране Новый Порядок! Наведём железной рукой! А всех гномов-паразитов, – он указал на гномов, сидевших в сторонке и делавших вид, что происходящее их не касается, – в концентрационные лагеря! Они только жрут нашу гречневую кашу, пьют наше вино и ничего полезного не делают!

– Верно! – грозно гаркнул Алёша Попович. – Вот она где, правда-матушка! Кроши гномичье отродье!

И, просветлённый, опрокинув стол, кинулся убивать маленьких человечков. Гномы бросили ложки и прыснули в стороны.

– На Дворец! – призывно выкрикнул Мальчик-с-Пальчик. – Оттуда все беды! Уничтожим зло в его логове! За мной!

И посетители, как загипнотизированные, восторженно гомоня, потекли из «Ноздри людоеда» вслед за коротышкой.

Но тут и возникла проблема: едва покинув тёмные своды трактира, большая часть Мальчикового войска, а именно – вампиры, под лучами солнца моментально обратилась в пепел, а самая сильная часть, – чисто русский богатырь Алёша Попович, – на жаре совсем расклеилась от выпитого, начала нести несусветную чушь, чрезмерно шататься, подкашиваться ногами и, в конце концов, рухнула на булыжную мостовую, где и осталась лежать, не подавая никаких признаков жизни.

Осознав, что государственный переворот провалился, толком так и не начавшись, трактирщик с женой незаметно откололись от остатков революционных масс и вернулись в своё заведение, где застигли на месте преступления гномов, выгребающих из кассы горсти золотых и серебряных монет. Трактирщик вынул паклю из носа, снял со стены старую саблю и с сожалением вздохнул, вспомнив обещанные Мальчиком-с-Пальчиком концлагеря для этих пройдох. Этот пункт программы Мальчика сразу полюбился ему больше всего.