Иван Васильев - Ещё один шанс (трилогия)

- Да окстись, человече, - погоревшие на воровстве не слушаясь приказа замолчать, продолжали громко возмущаться. - Не ловилась тутача ничаго отродясь. Вон, под те камушки пройти надо. Там, может и клюнет. А нас отпусти по-доброму. Не то кричать начнем! На помощь звать.

- Ещё как клевать будет, - приговаривал конопатый добродетель, не церемонясь, заталкивая тряпки в рот "пойманному улову". - Рыбку надо немного подкормить хлебцем. На подкормку она сразу приплывет. А ещё рыбка тишину любит... - Особо ретивому пленнику он "нежно" добавил сапогом в бок... - И спокойствие.

Пашка достал из мешка краюху хлеба. Стал потихоньку отламывать небольшие кусочки и бросать в воду, чуть приговаривая... - Ловись рыбка большая, очень большая и огромная.

Ветки кустарника чуть-чуть задвигались. Из-за листвы проявились лица нескольких чумазых ребятишек.

- Дядечка, угости хлебушком, - пискляво запросил самый старший.

- На, бери.

Из кустов, на приманку, показался маленький отощавший пацанёнок пяти - шести лет. За ним, держась друг за дружку, словно прицепные к локомотиву вагончики, вышли две девочки погодки в возрасте трех лет. Одет мальчонка был в перештопанную заплатами одежку, разбитые лапти. Девчушки были босы, в одних дырявых холщовых рубашках, до пупка. Чада молча уставились голодными глазами на протянутый кусок хлеба.

Пехота разломил ломать на три равные части, протянул карапузам.

- Рыбачишь? - с деловым видом произнёс сопливый "мужичок", через несколько минут после смачного чавканья и швырканья розовым облупившимся от солнца носом. И тут же переспросил, указывая на лежащих в стороне связанных мужиков. - А те, кто? Беглые или тати - лиходеи?

- Наживка, - на полном серьезе ответил рыбак. - Здесь говорят, только на них и клюёт.

Один из пленников громко застонал, испуганно заелозил, захрустел зубами.

- Брешут, - со знанием дела ответил "бывалый" знаток - профессионал. - Я бы ловил на червяков. И-и-и вон там, за камушками. Там рыба есть, точно. Мы с тятькой часто ловили, там.

- А вы, красавицы, - Пехота, махнул рукой на девонек "одетых в мини-бикини по пояс". - Откуда будете?

- Из Слабодкино, тутошние. От Тулы недалече, - за всех ответил мальчуган. - Я, Артамошка, старшой. А эт, сеструхи мои - малолетние Катька да Манька.

- А где же, люди добрые, ваши родители? Отчего спозаранку дома, с родней, не сидится?

- Ма-ма...., - одна из девочек, при упоминание любимого, самого дорого на свете человека, надула щеки, часто зашмыгала носом, стала утирать накатившиеся слезы грязным кулачком.

- Замолчи, постылая... Без тебя, тошно! - Артамон ткнул её в бок. - Нет ужо у нас дома, да и родителей, нет. Тятьку помещик запорол до смерти. А мамка, с горя, топиться пошла. Велела нам идти до хороших людей. Люди грит нынча добрые, помогут. Выживем как-нибудь.

- И давно... она? - Пехота прищурив глаза, задал вопрос. - Того... Топиться пошла?

- Да только ча.

- ... Где..... говоришь (пауза не более трёх секунд, в течение которой майор сканером успел осмотреть весь видимый участок реки) пошла топиться???

- Да вона-ча, за теми... кустами... - боевая машина Пехоты получила ускорение равносильное слиянию трех команд воедино: На старт-внимание-марш и с "места в карьер" шумя как многотонный грузовик всеми цилиндрами, стартовала в указанном направлении, за кусты.

Над водой шли пузыри, крутилась мутная воронка от мечущегося на глубине человека. Светлая прядь волос практически ушла из виду. И все же Пашка успел ухватить за длинный девичий хвост и грубо не церемонясь потащил ещё дёргающуюся "утопленницу" к берегу.

Пять минут спустя к кучке "боевых трофеев" добавилась связанная молодая женщина.

- Лиходей. Нечестивец! Пусти! Все равно утоплюсь, - кашляя, сплевывая воду, грозно прошипела водяная с мокрыми, распущенными до пояса волосами. Лицо сглаженное, остановившееся, бескровная маска. Она задергалась как вытащенная на сушу большая рыбина. Через мгновение замерла. Её глаза потемнели от гнева, брови сдвинулись. Вяло пошевелившись, утопленница выдавила:.. - Нет мне жизни на этом свете!

Рядом с ней тихо подвывали две малолетние девчушки, по-щенячьи прижимаясь к ногам женщины.

- Послушай паря, - один из связанных мастеровых сумел выплюнуть кляп изо рта. - Мало, видно, тебя в детстве пороли. Вымахала сажень, а ума на плошку. Все знают, грех это... рыбу кормить православными мужиками! Накажет тебя боженька, за срамные дела! А вот её, в качестве наживки, можешь утопить, Она жить не хочет. Ей, всё равно.