Григор Моисеев - Мир. Поэма

Он чувствовал поддержку от отца,
Но замечал его сомнения.
Не выдержав давления такого,
Решил покинуть стены своего дома.

«Отец, Филипп, меня вы не ищите.
Я знаю, что меня вы не вините.
Уж нету сил выдерживать всё это,
Но я вернусь, когда наступит время».

Письмо короткое успел он написать
Пред тем, как дом решился покидать.
И он ушёл, не как царевич знатный,
А как бродяга: бедный и несчастный.

Филипп, в отличие от собственного брата,
Почти не чувствовал к сражению азарта.
Он много думал, ещё больше читал,
Почти про всё практически всё знал.

Как строить судно, казны дела вести,
Ковать мечи и крепость возвести.
Почти три года из кузни не вылазил,
Всё изучал, везде, где можно, лазил.

Как только Кай подался в путь души,
Филипп вдруг начал свою игру вести.
Вошёл в совет, решения стал искать,
Чтобы убийцу Захара отыскать.

Всё было тщетно: ни слова, ни души.
Не говорили и сплетни не вели
О том, кто мог Захару зла желать
И кто способен жестоко убивать.

Филипп тогда решил прийти к отцу:
– Не в роли сына с тобою говорю.
Мне расскажи историю свою,
Не пропускай деталей, ни одну.

– Ну что ж, Филипп! Чего желаешь знать?
– Как вы с Авраамом решили мир забрать.
– А ты не знаешь? Книг писано немало.
Иди прочти, написано всё складно.

– Когда в дворцах устраиваем пиры,
Какие люди к нам приглашены?
– Предприниматели, владельцы и дворяне.
– Вот именно они и были ранее.

– К чему ты клонишь, понять я не могу.
– А я, отец, к такому вот клоню.
Везде написано, что всё объединили
И что людей простых освободили.

Но ведь тогда свои были цари.
Скажи на милость, где же все они?
Где те дворяне, что вас не поддержали?
Ведь были те, колен что не сгибали.

Этого в книге вы не написали,
Когда с Авраамом сказки составляли.
Но вы забыли: кого вы истребляли,
Те с ваших книг и слова не читали.

Всё это время планировали месть,
Им в вашем мире негде даже сесть,
Ведь всё вокруг им кажется телами,
На их глазах убитыми отцами.

Кирилл сидел и попросту молчал.
Его по делу ребёнок отчитал.
Оттенок радости с его лица пропал,
Чуть погодя и он сам зарыдал.

– Что же я сделал! – внезапно он вскричал.
При этом плакать не переставал.
– Что я наделал! – часами повторял
И иногда от ужаса дрожал.

Филипп решил увидеться с Авраамом,
В Талимию отправился за даром,
Но там нашёл больного старика,
Который не похож был на царя.

Филипп тогда подумал про себя:
«И этот сдулся: два жалких короля».
Увидев данное, он к братьям обратился,
Всё рассказал и с ними он сдружился.

– Отец мой плох и ваш не блещет здравом.
А Кай исчез и не вернётся разом.
Остались мы и ваши две сестры.
Этим вредителям отпор мы дать должны.

– Они, Филипп, готовились годами,
Пока друг с другом в царевичей играли.
Прошу, ответь, с чего хочешь начать
И как способны мы в этом помогать.

Хоть были близнецами братья те,
Различий много таилось в их душе.
Дмитрий события спокойно принимал,
Игнат, напротив, за всё пережевал.

Ответ Дмитрия казался вполне здравым:
– Ты сделал выводы по субъективным данным.
Это теория, в которой все сильны.
Нам нужны факты, стальные доводы.

Филипп не знал, чем дело поддержать,
Ведь всё пришлось ему воображать.
Реальным было это для него,
Было разумным только в уме его.

На удивление, Авраам до них дошёл —
Месяц до этого в постели он провёл.
Их попросил себя в покои отнести,
Самим остаться, сестёр их привести.

И на издохе, будто с последних сил,
Он со своим наследством говорил:
– Дети мои! Не всё про мир сей знаете.
Что в нём таится, даже не представляете.

Когда мы начали весь мир объединять,
Решили все: простых не убивать,
Тех, кто не в форме, трогать запрещали,
А за убийство убийством и карали.

Когда победа уже казалась явью,
Как будто души полили наши грязью.
Мы стали вдруг невинных убивать,
Свои убийства мотивом прикрывать.