Пюрвя Мендяев - Слава Богу! Они все снова мертвы!

— Голубчик. Почему вы сразу не сообщили пану атаману о том, что вы не Верховцев? Ответьте, пожалуйста.

— Дело в том, что я и есть господин Верховцев Алексей Михайлович. Уроженец города Петрограда. Так что так, уважаемый Кузьма Петрович. Мне нечего скрывать. Уверен, что мою личность смогут подтвердить многие люди — ответил товарищ Иванов.

Кузьма Петрович с презрительной усмешкой на тонких губах произнес:

— Какое удивительное совпадение. А мы как раз ждали в гости к нам вашего однофамильца, получается? Интересно как получается! Просто водевиль какой-то! Вы по профессии не актер случаем? Ладно, пойдем дальше. Кстати. А где вы жили в Петербурге. Знаете ли, бывал в этом прекрасном городе не один раз. Друзей у меня там множество. Может быть, кто из них по соседству с вами проживал?

— Назовите мне фамилии своих друзей, и я скажу вам, есть ли среди них мои соседи — ответил товарищ Иванов. — Я родился и вырос на «Каменном острове». Затем несколько раз менял свои адреса. Соседей у меня за годы жизни в городе было множество, так что может быть среди них и были ваши знакомые. Называйте фамилии, а я буду отвечать, если вам так будет угодно. Сюда приехал по коммерческим делам закупать рыбу для магазина своего нанимателя. Всё, что у меня было с собой, деньги, документы, личные вещи, всё осталось в здании Чека.

— Голубчик, вы не сердитесь, мы вас ни в чем плохом не подозреваем. Просто нам интересно, как так красиво получилось. Вот значит взяли вас чекисты, потому что по документам вы имеете такую же фамилию, как и эмиссар белой армии. Тоже обознались, значит. И сидите вы там и чего-то непонятно чего ожидаете. Всё может быть, конечно. Потом появляется наш атаман, и вы ему ничего не объясняете и молча едите до этого места. Как вас понять? — спросил Кузьма Петрович.

— Как понять? А что мне нужно было оставаться там и дожидаться возвращения чекистов, чтобы они мне благодарность за верность узилищу и палачам выписали? Вспомните пан атаман, что вы у меня спросили? Я вам дословно сейчас повторю. «Господин Верховцев? Рад вас приветствовать в наших краях! Зовите меня атаман Юрко. Времени у нас в обрез». Разве не так это всё было? Что же теперь вы удивляетесь? Разве вы меня спросили — уважаемый друг, не являетесь ли вы эмиссаром белой армии и не направила ли вас к нам ставка верховного главнокомандующего белой армии? А теперь вы начинаете задавать странные вопросы. Разве я заявлял, что я и есть тот самый эмиссар? Нет. Так что ваши претензии ко мне совершенно не обоснованы — отвечал товарищ Иванов.

— Складно врете господин хороший. Говорите вы хорошо, убедительно. Но есть один момент, о котором невозможно забыть. Где доказательство того, что вы и есть господин Верховцев Алексей Иванович уроженец Петрограда, родившийся и выросший на «каменном острове»? Насколько я понимаю, таких доказательств у вас нет. А без них ваши слова не дорого стоят. Так что пока вы нас ни в чем не убедили, молодой человек. Дорогой мой человек, вы не кипятитесь понапрасну, а лучше хорошенько подумайте о том, как вам сейчас доказать нам, что вы и есть господин Алексей Верховцев. Докажете и славно, и дай бог вам здоровья. Неужели вы думаете, что мне доставляет удовольствие мучать вас своими вопросами? Только жестокая необходимость не позволяет мне плюнуть на вас и заняться более приятными вещами. Но работа, прежде всего. Может вам нужно время подумать? Тогда я попрошу вас на часок посадить в чулан, где вы в тишине спокойно обдумаете сложившуюся ситуацию и найдете какой-нибудь способ доказать свою правоту. Что мы решаем? — спросил Кузьма Петрович таким сладким голосом, словно разговаривал с малым неразумным ребенком.

— Добрый вы человек, Кузьма Петрович. Только вот обещались назвать своих друзей по Петрограду, а сами молчите. А может, кто из них и был мне знаком? А то сразу в чулан! — ответил товарищ Иванов.

Атаман, который внимательно слушал всё, что говорилось за столом, сказал:

— Наш гость верно говорит. Спроси у него, может он знает кого-то из наших общих знакомых? Что зря время терять? Если наш человек пусть пирует вместе с нами. Если случайный человек — покормим его, и пусть идет себе на все четыре стороны. Если большевик — то повесим его тут же или лучше шашкой зарубим. Определяйся быстрее ученая голова. Не хочу я свой чулан зазря под этого борова отдавать.

— А у тебя, что у самого нет друзей в Петрограде? Вот и называй этому человеку своих друзей. А вдруг он большевик? Что тогда? Поедет он в Петроград, и полетят там их головы с плеч долой. Зачем им безвинно пропадать? Думать надо, осторожность еще никому не повредила! Береженного бог бережет, а не береженного конвой стережет. Не зря так люди говорят — резко сказал в ответ Кузьма Петрович.