Андрей Валентинов - Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы

Совещание явно застопорилось. Пустельга уже хотел было перевести разговор на неуловимую группу Фротто, как вдруг негромко звякнул телефон. Сергей поднял трубку:

– Пустельга слушает!

– Сергей Павлович, это вы?

Голос был женский. От неожиданности Сергей даже привстал:

– Да, это я. А кто…

– Сергей Павлович, это Вера. Вера Лапина. Я хотела… Хотела поблагодарить вас. Вы… Спасибо вам! Я… Извините, у меня нет нужных слов… Я…

…В трубке давно гудел отбой в трубке, но Пустельга медлил, все еще сжимая ее в руке.

– …Нет, все в порядке…

Кажется, Ахилло о чем-то спрашивал, но Пустельга даже не расслышал. Он, наконец, повесил трубку и понял, что рабочее настроение сгинуло окончательно. Надо сначала разобраться с нелепым звонком…

– Товарищ лейтенант, вы… Вам, кажется, надо было в следственный отдел.

Карабаев обиженно засопел:

– Не надо мне в следственный отдел, я и так выйду…

Вот черт! Не хватало еще, чтобы парень обиделся. Но не мог же Сергей посвящать лейтенанта в эту историю!

– Что? Волков? – резко бросил Михаил, когда за обиженным сибиряком закрылась дверь. Пустельга помотал головой, не зная с чего начать.

– Нет… Михаил, извините меня. Я задам дурацкий вопрос…

– Ну, дурацкий вопрос – это не страшно, – Ахилло, похоже, немного успокоился.

– Когда вы передавали документы Лапиной, вы случайно не упомянули мою фамилию? Может, обмолвились?..

Ахилло ответил не сразу. Сергей вдруг сообразил, что задавать такой вопрос опытному работнику Главного Управления, на счету у которого несколько лично проведенных операций, по меньшей мере бестактно.

– Товарищ старший лейтенант, я передал документы гражданке Лапиной на следующий день после нашего разговора. Мы встретились в ее гримуборной, в театре. Посторонних при встрече не было. То, что я работаю в органах, гражданка Лапина, естественно, не знает. Я передал ей документы и настоятельно посоветовал никогда больше об этой истории не вспоминать. Ни вашей, ни какой-либо иной фамилии я не называл. Могу описать встречу по минутам…

Ну вот, и этот обиделся. Но ведь актриса откуда-то узнала о нем!

– Михаил, я же вам говорил, что вопрос будет дурацким! Не обижайтесь. Скверная это история…

Ахилло вопросительно посмотрел на него, но Пустельга не стал ничего пояснять. На душе было мерзко. Этого звонка не должно было быть! А если он все-таки случился, значит, начиналась какая-то игра, в которую Сергею играть очень не хотелось…

Настроение было испорчено, причем надолго. Следующий день не прибавил оптимизма. Сергея вызвали к наркому.

У Ежова он застал нескольких начальников отделов и двух заместителей, включая товарища Фриневского. Нарком вяло поблагодарил Пустельгу за проведенное расследование и умолк, не сказав больше ни слова. Зато говорили другие. Как и ожидалось, арест и отстранение ряда опытных сотрудников не добавили Сергею популярности. От Пустельги требовали прямых доказательств, что кто-то из арестованных – агент «Вандеи». Сергей вновь услышал знакомые слова о машинистке, секретарше или курьере – в предательство кого-либо из опытных работников никто верить не хотел.

Фриневский не проронил ни слова и просидел все совещание отвернувшись. Сергей понял, что тот уже знаком с его рапортом…

А между тем в Столице продолжали происходить странные события. Еще одна группа подозреваемых сумела уйти из-под ареста. За одним из них следили, но беглец сумел уйти буквально из-под носа. Не лучшими были новости из Франции. Иностранный отдел информировал, что в парижских газетах продолжают появляться публикации о репрессиях в СССР, причем авторы располагают самой достоверной и подробной информацией. Особенно опасной была статья, где освещались подробности процесса над Каменевым и Зиновьевым. По непроверенным данным, готовилась к печати книга, в которой ожидалось нечто еще более опасное.

В довершение всего от Пустельги потребовали отчета о поимке Корфа. Таинственный беглец был, по общему мнению, главным организатором взрыва на Мещанской…

С совещания Пустельга вернулся взмокший. Дело не ладилось. Сергей сел за составление запроса в Ленинградское управление по поводу подозрительных аварий на заводах, отправил Ахилло разбираться с бежавшими инженерами и зашел в Иностранный отдел, но ничего нового узнать не удалось. Заместитель начальника, высокий седой альбинос с совершенно русским именем-отчеством Василий Ксенофонтович, угостил Пустельгу чаем и долго уверял старшего лейтенанта, что все необходимое делается. Двое опытных работников посланы в Португалию, чтобы найти исчезнувшего Тургула, еще один командирован в Харбин. Увы, результатов пока нет…