Александр Прозоров - Дикое поле

Англичанин мстительно улыбнулся, представляя себе, что чувствует сейчас Магистр. Помнится, он всегда ругался, что в портах и кабаках многих стран слышалась русская речь вместо его любимой английской — вот пусть теперь порадуется. Здесь по-русски не говорят.

Начальник порта принял улыбку на свой счет, осклабился в ответ и повторил:

— Ты напрасно ходишь по улицам города с вооруженным рабом, торговец. Великая Оттоманская Империя — это не дикая разнузданная Европа. Здесь нет разбойников и грабителей, здесь никто не затевает на улицах пьяных драк и не попрошайничает. Твой охранник, скорее, привлечет внимание караульных янычар, и вы оба окажетесь в зиндане до прояснения ваших личностей и намерений.

— Я знаю об этом, уважаемый паша, — кивнул англичанин, — и горд тем, что мне посчастливилось ступить на земли великого султана Сулеймана Великолепного, да продлит Господь годы его правления на много-много лет.

— И да будет милостив к нему Аллах, — подхватил слова гостя араб, — да пребудет он в сиянии своей мудрости и непобедимости…

Вильсон со своей стороны поддакнул, хорошо зная, что с чиновниками пресыщенного богатством и силой Востока нельзя спешить с деловыми вопросами, а сперва следует просто поиграть словами, выражая свое восхищение и уважение как своему собеседнику, так и его стране. После долгого и обстоятельного восхваления султана купец вернулся к прерванному разговору и кивнул на русского:

— Разумеется, достопочтенный паша, я не стал бы ходить по земле величайшей и могущественнейшей из империй с оружием, но воин сей не является моим рабом. Он всего лишь плыл вместе со мной в Чембало, чтобы поступить на службу к великому султану, желая сражаться на границах империи с его врагами.

— Вот как? — несколько удивился араб, опять переводя взгляд на русского. — Что же, наш великий, мудрый и могучий правитель всегда с радостью встречает иноземцев, желающих честно служить блистательной Порте. Вот только янычары могут этого не знать, и вы все равно окажетесь в зиндане… Хотя я, мой уважаемый друг, постараюсь замолвить за вас в этом случае несколько слов.

Купец, услышав, что он стал «уважаемым другом», приободрился и понял, что пора переходить к вопросу о стоянке. А что касается русского…

— Я же говорил, о мудрый паша, — улыбнулся Вильсон, — он мне не раб, и я не могу запретить ему носить меч. Если это смогут сделать ваши янычары…

Араб кинул на русского оценивающий взгляд в третий раз, опять взялся за мундштук кальяна, глубоко затянулся и наконец покачал головой, признавая поражение:

— Да, мой друг, не все наши желания увенчиваются успехом. Однако вам следует поскорее сходить к султанскому наместнику Балаклавы Кароки-мурзе и высказать желание вступить на службу. Так будет спокойнее всем.

— Разумеется, — с готовностью кивнул англичанин. — У меня даже имеется к нему рекомендательное письмо.

— Откуда? — развел руками начальник порта. — У вас есть друзья при дворе султана?

— Мне настоятельно советовал посетить Крым мой друг Францеско Кроче, продавший мне свой неф. Он говорил, что здешние беи с охотой покупают бархат и габардин, мягкое сукно, а отсюда можно вывести сильных рабов или умелых русских мастеровых.

— Да, это так, — согласился араб.

— Не согласится ли в таком случае уважаемый паша дать моему кораблю разрешение на стоянку и разгрузку привезенного товара?

— Буду только рад, если такой чудесный гость задержится в нашем городе! — искренне обрадовался араб. — За швартовку судна вам надлежит уплатить в султанскую казну восемь алтун, два алтуна в казну хана Гирея и один на нужды города, еще один на нужды порта, и далее по три алтуна за каждый день стоянки.

— Восемь, два, один, один…

— Вам никак не управиться с делами менее, чем за три дня, мой драгоценный друг. Итого, взнос за швартовку составит двадцать один алтун или тридцать дукатов.

— А если в испанских дублонах?

— Двадцать семь дублонов, — с готовностью перевел араб. — И вы можете подходить ко второму причалу. Пошлину на товар я определю после разгрузки трюмов.

— Ко второму? — Англичанин хотел было подняться, но вовремя вспомнил, что ближние к мазанке причалы — довольно низкие, рассчитанные на небольшие галеры или рыбацкие лодки. Нефу для нормальной разгрузки необходим высокий причал, на который из ведущего в межпалубное пространство люка в борту можно напрямую выкатывать бочки и выносить тюки. — А нельзя ли мне встать к одному из дальних причалов? Из тех, что перед самыми верфями?