Алексей Волков - Клинки надежды

К подобной реакции Всесвятский не привык. Люди всегда восторженно относились к его речам, верили каждому слову, как верил сам оратор, и вдруг такое откровенное невнимание! Было очень обидно за черствость застывших рядами офицеров, солдат, юнкеров. Особенно учитывая недавний риск, когда Всесвятский не просто находился в школе прапорщиков во время осады, но, можно сказать, руководил всей обороной города.

В факте, что обороной города руководил именно он, первый гражданин был уверен так же непоколебимо, как и в то, что солнце восходит на западе. Или на востоке? Надо будет не забыть уточнить у кого-нибудь из помощников. Словно невзначай, чтобы они не поняли, вопрос ли это, или так, шутка великого человека.

В противовес Всесвятскому Аргамаков уложился в десяток предложений. Сказал о выполненном долге и искренне пожалел, что не довелось узнать Мандрыку. Ничего нового в речи не было, да полковник и не стремился к новому.

А потом оркестр заиграл «Коль славен», троекратно грянули винтовки, и лишь свежие могильные холмики остались напоминанием о навеки ушедших людях.

Для живых же ничего еще не кончилось. Всесвятский запланировал банкет по случаю спасения города от банды, но Аргамаков от банкета отказался. О каком празднике может идти речь, когда из всех погибших похоронены лишь солдаты и юнкера? Да и то потому, что две войны приучили полковника заботиться о мертвых сразу же. Ведь «завтра» может и не быть

Аргамакова поддержали Шнайдер, Муруленко, многие другие члены правительства. Те, которым в первую очередь не терпелось определить отношение с прибывшей в Смоленск организованной силой. Они хотели вместо банкета немедленно устроить внеочередное совещание.

От совещания Аргамаков отказался, как перед тем отказался от банкета. В первую очередь надо было разместить людей, наладить хоть какую-то охрану города и только затем утрясать вопросы власти и подчинения.

Позади были бессонная походная ночь, утренний бой, дневные розыски уцелевших бандитов. Теперь вновь наступал вечер, и требовалось дать людям хоть немного отдохнуть, не забывая при этом о мерах предосторожности.

О рыскающей где-то поблизости банде Горобца Аргамаков не мог забыть ни на минуту.

Хотелось расположиться в школе прапорщиков, но там всем просто не было места, и в итоге отряд устроился в пустых казармах Копорского полка. Пленных же, надо сказать немногочисленных, передали Шнайдеру. Раз уж враждебные элементы по его части, то пусть он с ними и разбирается.

Повсюду были расставлены часовые, офицерская рота первой направилась на патрулирование улиц, а всем остальным Аргамаков приказал спать. Всем, включая свой крохотный штаб.

– Так. А теперь рассказывай! – Невероятно, однако за весь день полковник не нашел времени поговорить по душам с Орловским.

– Что? – улыбнулся тот.

Несмотря на усталость, он был рад видеть своего командира. Особенно рад, что последнему удалось не только организовать отряд посреди всеобщего хаоса, но и привести его к Смоленску в самый критический момент. В сводных ротах Орловский с радостью обнаружил солдат своего батальона. Тех, с которыми делил горе и радости Великой войны.

– Все. Я уж, признаться, не думал, что мы когда-нибудь встретимся. Учитывая последние обстоятельства, – признался Аргамаков.

– Я тоже, – вздохнул Орловский.

По нынешним временам встречу можно было назвать чудом. Только в отличие от остальных злых чудес это чудо было невероятно добрым.

– Как в Смоленске оказался? Что из госпиталя ушел, я понимаю. Ну, так твои родные обитают значительно дальше. Или застрял по дороге?

– В общем, застрял. – В том, что теперь он действительно застрял здесь надолго, Орловский говорить не стал. – Только из госпиталя я не уходил. Бежал. Разгромили госпиталь. Я-то хоть ходячим был, смог вырваться, а большинство…

Продолжать подполковник не стал. Умолк, заново переживая случившееся и в сотый раз задавая себе все тот же вопрос: вправе ли он был спасать собственную шкуру, или надо было попытаться дать насильникам отпор?

– А что ты мог сделать? – понял терзания подчиненного Аргамаков. – Остановить толпу с одним пистолетом? И было бы на одного убитого офицера больше. Только и всего. Да и напали на госпиталь, как я понимаю, не днем.

– Ночью, – подтвердил Орловский. – Меня разбудили выстрелы и крики. Честно говоря, я растерялся. Не ожидал такого. Соседи по палате тоже были ходячими, вот мы с ними вместе и ушли. Утром вернулись, уже переодетые солдатами, а там одни трупы.