Алексей Волков - Клинки надежды

Это был конец. Именно так воспринял известие первый гражданин самой демократической республики. Конец не только городу. Одним городом больше, одним – меньше, какая разница? Гораздо хуже, что разгром правительственных отрядов был равнозначен разгрому свободы. Тому, ради чего жил и трудился Всесвятский вместе со своими многочисленными сподвижниками.

У другого непременно опустились бы руки, однако бывший депутат двух дум не зря прошел суровую закалку при прежнем режиме. После первых минут паники он понял, что его гражданский долг – это спасти единственную надежду на грядущее возрождение. Человека, который рано или поздно укажет остальным путь к счастью и процветанию.

Себя.

Еще через несколько минут небольшая группа хорошо одетых господ в сопровождении дюжины солдат затерялась посреди узеньких улиц окраины города. Они и сами не знали, куда идти, пока один из запасных не поведал, что неподалеку в отдельном крохотном домике живет его любовница. Уж у нее-то искать Всесвятского не будет никто.

Первый гражданин и простая баба. Даже сравнивать смешно.

– Пущай ответят нам за Муруленку! Долой их всех! Нонче воля!

Зычный голос Фрола проникал прямо в души, и добрые полторы сотни глоток дружно подхватили клич:

– Долой!!!

Толпа запасных, потрясая оружием, устремилась к дому правительства. Все заранее знали: нынешняя охрана – это дюжина бойцов из отряда по борьбе с контрреволюцией. Да в бараний рог!..

Лица солдат были перекошены злобой. Сейчас дорваться бы до холеных господ, которые заставляют их нести службу и, вообще, втайне мечтают повернуть все к старым временам!

Ну, нет! Настрадались! Пришла пора расплатиться по гигантскому счету! Тому, который рос с незапамятных времен и вот сегодня перерос все мыслимые пределы!

В потном тяжелом беге никто не заметил, как Фрол постепенно отстал, а затем и вовсе юркнул в калитку какого-то дома.

– Долой!

Толпа вывалила на площадь, и ожидавший этого момента Бородавкин громко скомандовал не менее емкое:

– Огонь!

Шесть пулеметов были притащены в правительственную резиденцию заранее. Так же как в ней заранее была укрыта половина отряда Бородавкина.

Вторая половина скрытно занимала окрестные дома.

Пулеметы – пулеметами, но вдруг кто из запасных попробует уйти?

Случившееся чем-то напоминало Ольге недавнюю ночь. Так же разлетались стекла, бились о стены пули, грохотали ответные выстрелы.

Но были и отличия. Злости у запасных явно хватало. После первого стихийного приступа, попав под огонь винтовок и единственного пулемета, они предпочли отхлынуть, залечь и бессистемно палить по казармам.

Лишь три раза отдельные группы пытались проникнуть на территорию откуда-нибудь со стороны и каждый раз после первых потерь торопливо бросались обратно. Все нападение по существу вылилось в осаду, благо, численное превосходство бунтовщиков позволяло им окружить казармы со всех сторон.

Беда защитников заключалась в обширности занятой отрядом территории. Сто с небольшим человек, включая обозных и перешедших на сторону бригады солдат, были вынуждены рассредоточиться мелкими группами, но эти группы огрызались так больно, что атаковать их никто не хотел.

Ольга тоже стреляла из винтовки, а в промежутках еще и перевязывала новых раненых, а то и навещала прежних. Точнее, тех из них, кто не мог встать. Кто мог, с самого начала занял места у окон и, порою морщась от боли, вел редкий огонь по нападавшим.

– Один хороший удар – и вся эта сволочь обратится в бегство, – донесся из коридора голос Усольцева.

– Вы забываете о неизбежных потерях. Для нас каждый человек на счету, и рисковать… – вторым говорившим был Лиденер.

Оба офицера медленно обходили центральное здание и при этом продолжали бесконечный спор.

– Не такой и большой риск. Уж гораздо лучше, чем сидеть здесь до вечера, – возразил черноусый капитан.

Ольга мысленно согласилась с ним. Перестрелка продолжалась больше трех часов, и конца этому не было видно. В ушах звенело от выстрелов, ныло плечо, от постоянных перезаряжаний стал болеть большой палец, и вообще, хотелось, чтобы все закончилось поскорее.

– Вы упускаете из виду дух. Солдатня уже отказалась от активных действий. Порыв же не терпит перерыва. Еще немного – и многие из них задумаются, для чего они сюда пришли, и не найдут ответа на вопрос. Вот тогда сопротивление будет гораздо меньше. Надо лишь подождать еще немного… – Голоса стали постепенно отдаляться, пока окончательно не стихли за очередным поворотом.