Король Эдуард III сделал жест в направлении стоящего в углу письменного стола.
— Все нужное вы найдете там.
Пока Джеффри Чосер усаживался, подбирал перо и пергамент, король добавил:
— Не сомневаюсь, вы сохраните содержание этого послания в строжайшей тайне. Мой сын очень высокого мнения о вашем благоразумии. И вот еще что. Это послание имеет чрезвычайно большое значение для благополучия страны, поэтому запишите мои слова в точности так, как они будут произнесены.
Он прочистил горло и начал диктовать.
— Ваше святейшество…
Засим последовало длинное цветистое приветствие; Чосер слышал его уже не раз и знал почти наизусть.
И наконец король перешел к делу.
— Мы рады сообщить вам, что наша возлюбленная дочь Изабелла согласилась — конечно, при условии вашего одобрения — принять предложение руки и сердца, сделанное бароном Энжераном де Куси. Мы просим вашего позволения на их свадьбу в самое ближайшее время.
Чосер едва не выронил перо и вынужден был пробежать взглядом по странице, проверяя, не закапал ли ее чернилами. Убедившись, что все в порядке, он продолжил торопливо писать, чтобы успеть за королем.
— Одновременно я хочу попросить вас об огромном личном одолжении. У меня есть дочь, рожденная от женщины, которая когда-то служила моей возлюбленной королеве. Я хочу признать ее как свое дитя и взять в семью в качестве английской принцессы. Я каюсь в своих грехах, униженно прошу вашего заступничества перед Богом на небесах и молю о прощении не только за недостойный акт прелюбодеяния, но и за то, что прежде не сумел должным образом окружить вниманием эту свою дочь. Безусловно, это грех столь же прискорбный, как и тот, которому она обязана своим появлением на свет.
Король помолчал, видимо, обдумывая, что говорить дальше. Бросив взгляд на молодого пажа, он спросил:
— Что скажете, Чосер? Вы сильны в словесности. Удалось мне должным образом выразить свои чувства — не слишком дерзко, но и не слишком униженно?
— Что касается принцессы Изабеллы и барона де Куси… — ответил Чосер, запинаясь: каждое слово давалось ему с великим трудом. — Вы выразили свои намерения достаточно откровенно, однако оставили Папе возможность заставить вас немного поволноваться. Очень умно.
Монарх улыбнулся.
— Я и сам того же мнения.
— Но могу ли я осмелиться спросить, сир? Другая дочь, о которой вы упоминаете, леди Кэт?
В глазах короля вспыхнул огонек подозрительности.
— Можете. И я отвечу «да».
— О, в таком случае, сир, вы выразились в высшей степени удачно. Прочувствованно, но не чересчур. Просьба высказана со всем уважением, но без подобострастия перед Папой, как и подобает вашему вели…
— Спасибо, Чосер.
Король откашлялся и продолжил диктовать:
— Я хочу, чтобы эта моя дочь тоже вышла замуж. Она уже была замужем, но овдовела, так что нет нужды обременять вас просьбой об аннулировании ее брака. С учетом этого, а также в высшей степени достойных черт ее характера мы в данный момент обсуждаем возможность брачного соглашения с какой-нибудь видной французской семьей, тесно связанной с де Куси. Безусловно, мы помним, что такое соглашение может быть заключено только в случае вашего одобрения и благословения. Королева, которая знает о моем грехопадении, великодушно согласилась с тем, что я занял правильную позицию в отношении этой своей дочери.
На этом письмо не заканчивалось; Чосер писал, прикладывая неимоверные усилия к тому, чтобы не позволить потрясению от услышанных новостей отвлекать себя. Наконец-то маски сорваны! На протяжении многих недель в Виндзорском замке царила напряженная, натянутая атмосфера, и Чосер даже начал задаваться вопросом, стоит ли вообще тратить жизнь, служа королевской семье. Было замечено, что король и королева, обычно любящие супруги, ведут себя друг с другом самым воинственным образом. Высказывалось предположение, что королева узнала о связи короля с его нынешней любовницей, ее фрейлиной леди Алисой, и изливала свой гнев на обоих, точно так же, как в свое время терзала мать Кэт. Однако все знали, что эта история для нее далеко не новость — король не прикладывал ни малейших усилий, чтобы скрыть свое восхищение молодой женщиной. И все соглашались в том, что, значит, за недовольством королевы скрывается что-то другое.
Вот именно, другое, гораздо более существенное, теперь это стало ясно!
Король тем временем перешел к высказыванию своего мнения по поводу более мелких проблем, которое считал нужным довести до сведения Папы, и Чосер прилежно записывал его слова, хотя внимание молодого человека то и дело рассеивалось. Закончив, он отдал пергамент Эдуарду, тот быстро прочитал его, подписал и протянул открытую ладонь.
Читать дальше