Андрей Посняков - Враг императора

– Господи! – старуха быстро перекрестилась. – Так ты, выходит, Лешка?!

– Он самый.

– То-то я и чувствую – случилось что-то этакое. Недаром меня в город тянуло – и вот к этой самой больнице. Печень прихватила – думала, гепатит… Впрочем, ладно. Ты зачем сюда, к нам, явился?

– Не за чем, а за кем, – тихо поправил молодой человек. – Семья у меня здесь оказалась. Случайно. Жена с сынишкой. Так что, Аграфена Федотовна, уж помогай, вытаскивай! А уж за мной дело не станет – ты меня знаешь.

– То-то и оно, что знаю. – Бабка опасливо покосилась на Лешку. – Опять саблей грозиться будешь?

– Нет. Только деньгами. Златом-серебром. А сабля, кстати, у меня хорошая припрятана – эфес в золоте, в изумрудах.

– А пенек-то в последнее время маловато деньжат приносит, – вздохнув, посетовала Федотиха. – Надо бы прибавить, кормилец!

– Прибавлю… Куда мне деваться? Ты ж здесь моего… гм… скажем так, брата… все равно, если что, достанешь. Да и кровушка моя у тебя имеется, почти полбутылки. Зря набирала?

– Молодец… – Бабка скривилась. – Это хорошо, что ты помнишь. Так супружница твоя с сыном, они что, здесь, что ли?

– Здесь. На социальной койке. Сейчас за ними схожу… О! Аграфена Федотовна, душа моя, а ты не на машине, часом?

– Машина моя в районе, у автостанции брошена, – ухмыльнувшись, пояснила колдунья. – Полис у меня просрочен, а гаишники тутошние – сущие соловьи-разбойники, ни один заговор супротив них не действует – одни только деньги. Да где ж эстолько деньгов напасешься-то?! Ну… – Федотиха немного подумала и тут же продолжила: – Так и быть, с райцентра я вас в Касимовку подвезу. Только мимо того места поедем, где сабля у тебя спрятана. Та, с изумрудами.

– Ой… Так я ж то место только с реки помню.

– Ничего, милай. Предмет старый, не наш… Почую!!!

И так она это сказала, с такой угрозой, с таким жутким прищуром, что Лешке на миг вдруг стало как-то страшновато. Вообще, это хорошо, что колдунья такая алчная… Хоть за денежки – а все ж поможет.

– Бабуся – озолочу!

– Хочется верить… Ты кем… там-то? Боярин, что ли?

– Выше, бабуля, выше! Почти что князь. Только не у нас, а в Царьграде.

– В Царьграде! – ошеломленно повторила колдунья. – Эко тебя занесло-то!

– Так что деньгами, можешь поверить, располагаю… Ладно, хватит болтать! – Алексей решительно поднялся с банкетки. – Где встретимся?

– В двадцать ноль две электричка. Не опоздайте – я вас до утра дожидаться не буду.

Отвлечь гардеробщицу и позаимствовать висевший на вешалке белый халат было для старшего тавуллярия такой мелочью, о которой не стоило и говорить. Халат пришелся впору, сидел как влитой. Прежде чем явиться в больницу, Лешка зашел в парикмахерскую и на рынок – привел себя в порядок, прикупил джинсовый костюм, рубашку и стильные лаковые туфли, так что выглядел сейчас вполне презентабельно, действительно чем-то сильно напоминая молодого интеллигентного врача-интерна.

Разобравшись с указателями, поднялся на второй этаж, улыбнулся дежурной медсестре на посту – суровой и неприступной, будто железная дева:

– Быстрицкий у себя?

– У главного… А вы, собственно, кто?

– Новый интерн.

– А-а-а… – медсестра на глазах подобрела. – Так вы присаживайтесь, подождите. Хотите чаю?

Медсестричка явно проявила к незнакомому доктору охотничий женский интерес. И сейчас вовсе не стоило лишать ее определенных надежд.

– Я бы охотно! Тем более – с вами… Только вот ребенка одного на рентген отправлю. Что-то мне его снимки не нравятся.

– Ребеночка?

– Ну, того, что с той – немного не в себе – женщиной.

– А! Понятно. Сейчас их приведу… Да, чайник-то ставить?

– Конечно, ставить. Вас, кстати, как зовут?

– Марина.

– А я – Алексей. Очень приятно.

– И мне…

Лешка сразу узнал своих, едва медсестра вывела их из палаты. Даже в убогом больничном халате Ксанфия выглядела королевой! А вот и Сенька – ничего, веселенький такой… впрочем, чего ему грустить-то? Мама-то ведь рядом.

– Идемте! – жестом показав путь, Алексей поспешно отвернулся.

В такт шагам стучало сердце.

Коридор.

Лестница. Снова коридор. Выход – стеклянные двери.

Никто даже и слова не сказал, настолько уверенно и непоколебимо держался Лешка. Лишь оказавшись в больничном саду, обернулся и, кивнув на скамейку, бросил по-гречески:

– Посидим…

Уселся.

Сенька, обрадованно засмеявшись, бросился к нему на колени.

Ксанфия вспыхнула:

– Арсений!

Мальчик обернулся: