Владимир Мельник - Оперативный простор [СИ]

– Я не замужем.

– Ну, тогда парень.

– Он погиб на «Касимове».

– Извините, я не хотел…

– Да все в порядке. Вот у Светки Пономаренко муж пропал без вести под Севастополисом. Это хуже всего.

– А где он служил в Севастополисе?

– Я не знаю. А вы ведь тоже там воевали?

– Да.

– А где ваша женаВедь вы ее звалиЯ бы на ее месте уже здесь была, с вами.

– Она погибла.

– Ой, извините, я не знала. А как она погибла?

– При бомбежке… осколком в голову.

– Ужас. Я даже не знаю, что и сказать.

– А вы ничего и не говорите.

Тут кто-то включил радио. Передавали новости. Я с такой жадностью ловил каждое слово диктора, как чуть раньше высасывал последние капли из своих смоченных губ. В общем, узнал, что сегодня 10 октября 2015 года. Союзные войска оставили Киев. Правительство Окраины объявило о своей эмиграции в Россию. По приглашению Дмитрия Медведева они перебрались в Рось. Войска НАТО заняли почти всю территорию Незалежной. Остановились на линии Мариуполь – Мирное – Волноваха – Угледар – Кураховое – Красноармейск – Краматорск – Славянск – Изюм – Балаклея – Змеев – предместья Харькова это на Восточной Окраине. Начиналась битва за Харьков. На Западной Окраине американские войска вышли к государственной границе с Беларусью. И по всем средствам массовой информации прошла «утка», что американцы помогут белорусскому народу свергнуть диктаторский режим Лукашенко. На Севере Окраины шли жестокие бои в лесах Полесья. Натовские войска скоро выйдут к государственной границе с Российской Федерацией. Было очень горько и обидно слышать, о наших неудачах. Но недаром кто-то из великих сказал: «Никогда не воюйте с русскими – они медленно запрягают, но быстро ездят». На Дальнем востоке наши войска совместно с китайскими и северокорейскими частями провели несколько десантных операций на Гавайских и Алеутских островах. Результаты были тоже не особенно впечатляющими: на этот раз американцы основательно подготовились – в 300 километрах от Гаваев разыгралось крупное морское и воздушное сражение, где антинатовские войска потерпели поражение. А отряд десантных кораблей успел высадить наши войска в тридцати километрах от Гонолулу, столицы Гавайских островов. Наши попали в кровавую мясорубку. В общей сложности, российско-китайско-северокорейские войска потеряли около 10 тысяч убитыми и ранеными. Всего в этой операции было задействовано около 30 тысяч человек. От этих известий я очень расстроился, и разболелась голова.

Тут ко мне подошел тот самый сосед по палате. Взял стул здоровой рукой и подсел к койке.

– Ну что, лейтенантКак там оноНу, давай знакомиться: я – Петр Михайлович Магашов, подполковник. – сказал он и подержался за мою руку своей здоровой.

– Свешников Владимир Анатольевич, лейтенант. Встать, уж извините – не могу.

– Да брось ты! У нас здесь все равны. Где служил и кем?

– В Севастополисе, сначала в 3-й Черноморской бригаде морской пехоты, а потом ее переименовали в 7-ю гвардейскую горнострелковую бригаду. Служил там командиром сначала простого взвода, после окружения – гранатометного взвода, а потом стал командиром роты.

– Понятно, слышал я про вашу бригаду – вы же отход прикрывали в июле, когда Севастополис оставляли.

– Ага. Прикрывали.

– Как же ты вырвалсяВ тамошнем деле, говорят, вся бригада полегла. Даже знамя не спасли.

– Это точноЧестно говоря, не помню, как вырвался, но кажется, я не единственный кто оттуда спасся. Жалко, конечно, что знамя не спасли – бригаду расформируют. А вы где служили?

– Я был начальником штаба 378 мотострелковой бригады, что полегла возле Бахчисарая. Тоже пробивался из окружения, и вот ранило. А тебя как зацепило?

– В общем, когда от моего батальона осталось всего пятнадцать человек, нас зажали в скалах Фиолента, на береговой полосе, америкосовские горные стрелки. В общем, я остался один из офицеров – все остальные погибли. Они нас сначала закидывали гранатами сверху – зассали лезть вниз, а потом все-таки решились, после того как нас обработали «вертушки». Короче говоря, мы с ними в рукопашную сходились даже, и через два часа остался один и отступал вплавь. Тут-то меня и зацепило. А дальше плохо помню. Знаю, что попал к партизанам, а те отправили сюда.

– Понятно. Судя по тому, что к тебе особое внимание со стороны персонала – рана у тебя серьезная. Но ты счастливчик, не каждому бы такое удалось. Сколько же тебе лет?

– Двадцать два года.

– А по тебе не скажешь – уже вон и седина на висках пробиваться начала. Видать хлебнул ты своего, пацан.