Юрий Ижевчанин: Критический эксперимент

-- Нет, я уже подал прошение об отставке. Но меня попросили задержаться еще на год для решения вопроса об университете и для того, чтобы в порядке передать дела преемнику, которого еще не нашли. Все боятся, как бы следующий губернатор не напортил того, что уже сделано. А тебе я советую следующее, уже не как начальник, а как друг. Перепиши свое имение на сына, и езжай ко мне в имение на правах моего гостя и личного секретаря. Я дам тебе отставку и испрошу орден, да и в завещании тебя не забуду. Мне много еще чего нужно будет написать, а я не знаю, сколько мне Господь еще отпустил времени.

Я остолбенел. Я действительно был в некотором смущении, не зная, что же я буду делать после смены начальника. А теперь все решалось.

-- Василий Иванович! Я очень благодарен! Действительно, это решает все мои проблемы.

Я улыбнулся и добавил:

-- Правда, кроме одной. Я тут накопил грехов на душе за жизнь свою, и надо бы их отмолить перед смертью.

-- Ну, я всю твою жизнь не знаю, но я почему-то уверен, что ты никого не убивал, не разорял, не оклеветал, девственниц не развращал. А грехи твои настолько естественны, что их любой поп тебе отпустит.

И генерал довольно расхохотался.

-- Василий Иванович, вот в том-то и беда, что не верю я в отпущение грехов от попа. Я сам грешил, сам и должен просить прощения у Бога.

Генерал посуровел.

-- А вот это страшнейший грех! Какая гордыня! Я, дескать, подсуден лишь Богу, а в церковь не верю.

-- Почему же не верю? Я в церковь хожу, и молюсь по православному канону.

-- Нет, не веришь! Христос ведь ради того к нам сходил, чтобы нам, грешным, помочь, и оставил Святую Церковь после себя. Ты в гордыне своей полагаешься лишь на свои силы. А Дьявол все равно сильнее тебя, и ты сам себя лишь загубишь.

Я смутился, и у меня неожиданно вырвалось:

-- Грешен, батюшка!

Суворов подобрел и улыбнулся:

-- Ну, знаю я хорошего батюшку, отвезу тебя на месяц к нему на покаяние, он тебя на путь истинный наставит. Он строг, но умен и добр.

-- Спасибо, Василий Иванович!

-- А теперь вернемся к делам. Я тебя, грешник, знаю! — по-доброму ругнулся Суворов.-- Ты ведь время тянул, чтобы обдумать решение.

Меня громом поразило слово <<���Решение>>. Вот он, решающий момент! И вдруг я уверенно сказал.

-- Есть решение, но я должен еще кое-что рассказать.

И я рассказал о выступлении Канта. Я попросил как личное одолжение в ходе решения проблемы направить Канта в Мемель (я злорадно подумал, что он никогда не выезжал никуда, а тут будет ему месть!)

Суворов расхохотался и неожиданно для меня сказал слова из сна:

-- Правду паписты говорят: черт лжет, даже говоря правду! А я добавлю: как это доказал честнейший профессор.

Мы обсудили детали, и разошлись довольные.

***

Вся академическая составляющая университета собралась на новое собрание. Как и всегда на таких собраниях, Суворов говорил на чистой классической латыни. Суворов поблагодарил всех за покорность указу монархов и объявил, что он всех назначает исполняющими те же должности с тем же жалованьем и привилегиями, кроме права избирать новых членов и по своей воле уходить в отставку. Все поуспокоились.

Суворов достал еще одну бумагу.

-- А теперь я зачитаю именной указ о создании в городе Иркутске Сибирской Академии наук как отдела Петербургской императорской академии.

Собрание сначала недоумевало, какое это имеет отношение к Кенигсбергскому университету, затем в середине длиннющего указа вроде бы сообразили, что от них потребуют посылки нескольких ученых в Сибирь, но условия для сибирских академиков были оговорены в указе действительно царские, и молодые магистры уже начали шушукаться, а не поехать ли туда?

Но последняя фраза указа всех громом поразила:

-- Почетное право основать Сибирскую академию и университет при ней даруется нашему возлюбленному Кенигсбергскому университету, и генерал-аншеф генерал-губернатор Суворов имеет для этого приказать всем выбранным им ученым мужам направиться в Иркутск для почетного и славного дела распространения просвещения и изучения необъятного края. Охотники тоже приветствуются.

Все были громом поражены. Итак, каждого из них губернатор теперь может послать в сибирскую глушь! Лишь несколько молодых адъюнктов закричали:

-- Слава императору и государыне-матери! Запишите нас в охотники!

-- С превеликим удовольствием, только проверю вашу квалификацию и репутацию,~-- ответил губернатор.-- Нам в Сибири плохие ученые не нужны.