Александр Маркьянов: Противостояние 2

- Если хочешь что-то спрятать - положи это на самое видное место - подполковник словно угадал мысли Скворцова

- Но эти... почему... почему они все это делают? Они что не понимают?!

Это не был вопрос. Это был крик о помощи. Крик души человека, воспитанном в благочинном советском застое, верящего - сам того не осознавая он верил, верил искренне, по настоящему в правильность и праведность советских идеалов. Крик ужаса при виде ЧУЖИХ - людей, которые были воспитаны и жили в одной с ним стране, но образ мыслей, правила и ценности которых отличались от его ценностей и ценностей обычных советских людей настолько, что существовать с ЧУЖИМИ в одном обществе было совершенно невозможно. Точно также, как невозможно было сосуществовать в одном обществе с людоедами или рабовладельцами. Это был крик изумления и ужаса, подобный тому, какой мог издать человек, идущий со своим другом по ночному городу и вдруг увидевший, как у друга, которого он знает бог знает столько лет, растут волчьи клыки.

Подполковник Цагоев перегнулся через стол - и даже Скворцов, многое, несмотря на молодость повидавший в жизни ужаснулся выражению глаз советского офицера...

- Нет... Все они отлично понимают... - спокойный голос подполковника резко контрастировал с ненавистью, плескавшейся в его глазах - все они прекрасно понимают и знают. Просто мы забросили ловить врагов в последние годы - вот они и расплодились. Они не преступники, Скворцов, запомни это. Они - враги!

- Сысоев! Сысоев! Старлей, твою мать! Ты что, заснул что ли? Приди в себя.

Он выныривал из черных глубин памяти, из свившей гнездо в памяти беды, возвращаясь в настоящий мир, в выстуженный десантный отсек Мишки.

В реальность...

- Минута до сброса!

- Есть минута!

Бортмеханик выглянул в ревущую круговерть за окном - а то и дело начинался снег, погода была совершенно нелетной - и спрятался обратно.

- Видимости нет ни хрена! Идем по приборам! Высадим, где сможем!

Подполковник Цагоев показал ему большой палец - видимо экипаж летал по этому маршруту не раз и не два, только поэтому согласился лететь в такую погоду в этом опасном районе. Да и Цагоев с экипажем был знаком.

- Готовность!

Вертолет зависает над склоном - прошел снег, много снега им завалена вся площадка. Что там под снегом - если камни, то они останутся здесь навсегда. С раненым им не выбраться отсюда. Никогда.

- Пошел!

Один за другим, трое десантников с нескольких метров высоты прыгают с вертолета, падая, распластываются в снегу. Вертолет тут же берет курс домой, грохот его винтов постепенно стихает. Они остаются втроем - и кажется, что на необитаемой планете.

- Доклад!

- Норма.

- Норма.

Первый этап пройден - десантировались без происшествий.

- Обвязываемся.

Альпинистская веревка - сколько жизней ты спасла? Десять тысяч? Пятьдесят? Сто?

- Идти след в след. Все команды подаю рукой! Без команды не стрелять. Вперед!

Непонятно, как подполковник ориентировался здесь - но он, тянущий по виду лет на сорок, загнал двоих лосей-спецов меньше чем за час. Он шел по смертельно опасным склонам, где неосторожный шаг и вниз так, как будто участвовал в параде на какой-нибудь площади. Горы для подполковника были домом - и это было не преувеличение...

- Дреш, фаёри мекунам**! - крикнули откуда то спереди.

Сысоев рухнул в снег, лихорадочно освобождаясь от веревки, стесняющей движения, прижал к плечу приклад автомата, нацелив его туда, откуда раздался крик

- Свои - крикнул в ответ Цагоев с заметным, даже нарочито заметным акцентом

- А с вами кто, товарищ подполковник? - горные призраки этих мест, оказывается, хорошо знали русский***

- Тоже свои! Не стреляйте! Ништ фаёри!

Встречающих было, как и их - трое, в меньшей по численности группе ходить по горам, да еще и в снегопад было рискованно. Подполковник обнялся со всеми, как это было принято на Востоке. Двое из встречавших подполковника были афганцы, а вот третий - хоть и одет был как афганец, но был русским, на это указывала его русая борода. Дальше пошли двумя связками.

Через два с лишним часа, когда и Сысоев и Волков, несмотря на нештатные свитеры, успели основательно промерзнуть - пришли в какой-то кишлак. Маленький, засыпанный снегом, с едва заметным дымом из труб - топили здесь не так, как в Союзе, дрова продавались на вес.

- Заходим - приказал подполковник

В довольно большом по афганским меркам доме афганцы помогли им раздеться, не проявляя никакой враждебности, оружие они оставили при себе, да его никто и не требовал отдать. Сняли обувь. Из соседней комнаты вышел среднего роста человек, по виду тоже русский хоть и борода его была черного цвета, цепким взглядом окинул пришедших. Затем заговорил с подполковником на местном наречии...