Михаил Бабкин: Бёглер

Из школы Крису пришлось уйти, когда мать пристроила его в бюро находок, а сама перебралась в столицу искать лучшей доли - с тех пор, за все прошедшие годы, Крис не получил от нее ни единой весточки. И лишь отчаянно надеялся, что она по-прежнему жива-здорова.

- Ох, беда, - рассеянно теребя бороду, уныло повторил дядюшка, - надо что-то делать. Но что? Может, пуститься в бега? Или объявить себя скоропостижно умершим? Право, я затрудняюсь с решением.

- Дядя, ну бросьте вы так переживать, - Крис взял со стола письмо, мельком глянул на официозные завитушки букв, золотую печать. - Обычное уведомление, ничего особенного, - он положил пергаментный лист на место.

- Глупый ты, бестолковый, - Шмуль горько вздохнул, с неприязнью ткнул пальцем в фамилию ревизора на документе. - Ныне проверяющим назначен сам магистр финансовой магии господин Пондильяк! Неужели тебе ничего не говорит это имя?

- А должно? - заинтересовался Крис. - Понятия не имею, кто такой. Все прошлые разы был господин Туфа, нормальный дядька. Вы, вроде бы, о нем хорошо отзывались, мол, ни вином, ни взятками не брезгует. И потому не лазит куда не нужно и всяких сплетен про нашу контору не слушает.

- Тьфу на тебя, - осерчал Шмуль, - болтун сущеглупый. Не вздумай при магистре эдакое ляпнуть, немедля в тюрьму загремим! Без суда и следствия, уж поверь. И господина Туфу за собой потянем, а он того не заслужил, с пониманием человек… Чтобы ты знал: магистр Пондильяк является главой областной Проверочной Комиссии! Зверь, а не проверяющий - строгий, неподкупный, вредный. А по слухам вообще негодяй-мерзавец каких свет не видывал. - Дядюшка с тоской глянул на чиновничий пергамент, продолжил мрачно: - Говорят, после его проверки многие вешаются или топятся… Или травятся. А прочие садятся в тюрьму на долгие годы, если не навсегда.

- И впрямь беда, - огорчился Крис, которому ни травиться, ни идти в тюрьму совсем не хотелось. - А мы-то, собственно, причем? У нас в хранилище одни только невостребованные хозяевами вещи, ничего крамольного. Ээ… в общем хранилище, - уточнил он и озадаченно почесал в затылке, вспомнив о комнате с дядюшкиным сейфом. Той, что располагалась в глубине здания, за фальшивым шкафом без задней стенки.

- Вижу, дошло, - назидательно поднял палец дядюшка Шмуль. - Именно что в общем, тут придирок не будет. Но моя секретная кладовая - эх, чует сердце, докопается-таки до нее магистр, найдет! Не зря он к нам направляется, ой не зря: будет все вынюхивать, высматривать… стены простукивать, сплетни горожан слушать. Верно, доложил ему кто-то, на ушко про нас гадкую кляузу шепнул… Ай, одни враги кругом, никому верить нельзя! В общем, делаем так, - дядюшка с брезгливым видом сунул пергаментный лист в ящик стола, - ты займешься наведением порядка в хранилище, а я на всякий случай уберу из сейфа все лишнее, компрометирующее… Мнэ-э, а компромата, похоже, будет многовато, - спохватился Шмуль. - Однако ж, придется мне те вещички вывезти из бюро куда подальше, в одно надежное место. Пускай там полежат, до поры, до времени.

- Порядок - это в смысле только полы протереть? - с надеждой спросил Крис.

- И полы, и вещи на полках, и сами полки, - строго указал дядюшка, направляясь к выходу из кабинета. - Да, вот еще: обязательно почисть самые верхние, те, что у потолка! Там, небось, пыли с палец толщиной, лет сто не убиралось. Во всяком случае, лично я туда никогда не лазил. - Шмуль отечески похлопал по плечу озадаченного племянника, мол, давай-давай, и отправился разбираться с сейфом. То есть перепрятывать бухгалтерский компромат.

Крис тяжело вздохнул, почесал в затылке, но деваться было некуда: послав в душе магистра Пондильяка куда подальше - гораздо далее того места, где живет чертова старуха Клоанца, плетущая из болотной тины сети для ловли душ умерших - парень нехотя побрел в кладовую за веником, ведрами, шваброй и тряпками. Дядюшкины слова о столетней пыли его не вдохновили, тем более что так оно, скорей всего, и было на самом деле: королевскому «Бюро находок» насчитывалось без малого полторы сотни лет. А то и более.

Бюро находок, в старину называвшееся «Приютом утерянных вещей», появилось в годы правления короля Августа Второго, Тишайшего, - как официально именовали его в учебниках «новой истории». В народе же за Августом закрепилось прозвище «Чихун» из-за неумеренной приверженности монарха к нюхательному табаку. Но, как бы там ни было, Август был неплохим королем, история знавала куда более вздорных и глупых правителей. Уважение в народе Август Второй заслужил в основном тем, что за время своего царствования не ввел никаких революционных новшеств, предоставив подданным жить привычной им жизнью - без каких-либо экономических и политических потрясений.