Александр Афанасьев: Бремя белых

Встал я на углу, в тени – там второй этаж у отеля, в котором кстати находится самый шикарный ночной клуб Саны, гораздо больше чем первый, нависает над тротуаром примерно двухметровым навесом и под ним можно спрятаться от палящего солнца. Нищих здесь не было, спящих тоже –гоняли видимо. Не успел занять место и насладиться хотя бы относительной прохладой – услышал гудок автомобильного клаксона. Обернулся – увидел машущего мне рукой отца.

Отец был в штатском – какая-то светло-серая легкая куртка и джинсы, обязательные темные очки – у меня их не было, и я уже успел об этом пожалеть. Встречал он меня на обычном старом внедорожнике Мицубиси Паджеро, светло-сером, с гражданскими номерами.

Что безусловно радовало – в машине был кондиционер и он работал.

Особой радости напоказ при встрече ни он ни я не высказали – отец просто кивнул мне и указал на место рядом с собой. Было видно, что он нервничает и напряжен.

– Что?

Ни говоря ни слова отец завел мотор и мы встроились в поток движения, весьма скудный. Машин в Сане было немного.

– Ехать далеко?

– Далеко – коротко бросил отец – почти до самого Адена. Пристегнись…

* беспошлинный магазин, цены там бывают очень выгодными

22 августа 2010 года, вечер

Восточнее Адена, провинция Абьян, Йемен

Кэмп Фокстрот

Успокоился отец только когда мы были уже на побережье – у самого Адена. Город мы проскочили, не заезжая – он на полуострове расположен и окружен со всех сторон горами – и двинулись дальше. А уже через десять минут наш внедорожник свернул с дороги и, проехав с километр по положенным на землю бетонным плитам остановился около чек-пойнта. Длинный, серый, уходящий далеко в обе стороны бетонный забор выше человеческого роста, бетонные блоки, положенные так чтобы не прорваться с ходу. Советский бронетранспортер БТР-70 в пятнистой камуфляжной окраске "пустыня", грозно уставившийся раструбом ствола крупнокалиберного пулемета в сторону трассы и … несколько американских солдат с карабинами М4 и пулеметами. Кто-то прятался от зноя под палаткой, подвешенной на нескольких стальных штырях, чтобы давать тень караульной группе, кто-то держал под контролем нашу машину.

Отец опустил стекло в джипе

– Все в порядке, он со мной.

Старший поста с сержантскими погонами показался мне смутно знакомым – но ни я его ни он меня не узнал. Невиданное дело – ни у одного из солдат на форме не было нашивки с именем. Сержант, проверив какие-то документы махнул рукой и отошел в сторону…

За забором была самая настоящая военная база, крупная даже по американским меркам. Какие-то панельные строения, ряды ангаров, снова строения. Все дороги на базе были выложены бетонными плитами, вдалеке виднелась диспетчерская вышка, на вид рабочая и там же торчал целый лес антенн…

Техника… В основном здесь были вертолеты – на бетонке ровными плотными рядами стояли и русские Ми-8, наши СиНайт, СиСтэллион, боевые СуперКобры. Чуть дальше у больших ангаров было не меньше трех С130 и несколько легких двухдвигательных С-27. Прямо у забора в ряд стояла техника, как колесная так и гусеничная. В основном Хаммеры, МРАПы и LAV-25 с различными надстройками, но встречалась и советская. Все выкрашено в пустынный, светлый цвет, обвешано решетками, на многих решетках есть опаленные дыры – от гранат РПГ7, техника значит не новая. У ангаров стояли внедорожники Хаммер, почти все – вооруженные пулеметами и гранатометами, с большими надстройками на крыше, прикрывающими пулеметчика со всех сторон, бронированные по иракскому варианту. Народа на базе было много – обслуживалась и заправлялась техника, пока мы ехали к дальним ангарам – один из вертолетов взлетел. В целом все это походило на подготовку к какой-то боевой операции.

Командование базы размещалось в длинном трехэтажном здании, сильно похожем на жилой дом – подъезды, балконы. Построен он был видимо еще в те времена когда здесь были русские – с торца угадывался рисунок красного флага и какие то надписи на арабском, сейчас это почти все затерлось.

Отец остановил машину прямо рядом с первым же подъездом, мы вышли. У каждого подъезда стоял пост из двух морских пехотинцев, четко козырнувших нам – мы честь не отдавали, просто кивнули, потому что ни у меня, ни у отца не было головного убора. Нам ответили тем же, документы проверять не стали.

Поднялись на самый верх, на третий этаж – там на лестничной площадке была еще одна лестница, стальная, грубо окрашенная из стальных прутьев. Вела она наверх, в какой-то люк.