Андрей Тепляков - Чёрные небеса Часть 2

-Что это?

-Луна.

-Луна...

Ной помнил луну. Он видел ее несколько раз, когда расступались над Городом тучи. Она казалась ему огромной, больше солнца, красивой и яркой - ее свет затмевал свет фонарей в Квартале. Она казалась бесконечно далекой, недостижимой. Луна жила на небе, том самом небе, где жил Бог. В детстве Ной думал, что луна и есть его дом.

Он смотрел в 'окно' понимая, что Ушки снова обманывает. Опять смеется над ним - устроил очередную злую каверзу. Это переходило все границы. Ной уже собрался высказать это вслух, когда картинка сменилась, и на несколько секунд он перестал дышать.

Все тот же серый песок, круглые ямы, холмы, которые теперь стали ближе. А над холмами, словно обрюзгшее, потускневшее Солнце, висело огромное нечто - невообразимое, синее с белым, невыносимо яркое на фоне абсолютной черноты. Близкое, казалось - вытяни руку и его коснешься.

-Это Земля, - сказал Ушки за его спиной. - Город показать не могу - отсюда не видно. Он за облаками.

-Там Город? - тихо спросил Ной.

-Да.

Ной неожиданно почувствовал, как тянет его эта Земля. У него закружилась голова, он вдруг представил, что падает туда - вверх, к синему и белому, промахивается и летит в глубокую пустую черноту.

Под ярким шаром Земли бодро двигались машины. Просто и буднично, словно мир не перевернулся с ног на голову.

Ной закрыл глаза.

-Убери.

Но и под веками картина не желала исчезать. Земля - детский мяч, который можно положить на ладонь. Центр мироздания - мяч, висящий в пустоте. Ной сел на пол.

Сзади раздались шаги. Стукнули ножки стула. Он почувствовал руку на своем плече.

-Я выключил экран, - сказал Ушки.

Ной открыл глаза.

-Никогда, за всю свою жизнь я не видел такого... - медленно проговорил он.

-Привыкнешь. Люди живут здесь давно. В этом нет ничего особенного.

Ной покачал головой.

-У тебя нет выхода. Тебе придется начать жизнь заново. То, что ты видишь перед собой - нормально. Это ваш Город - безумие. Ты жил в загоне для скота, Ной. Настоящие пастухи - это не те полудикие бродяги, что напали на нас, а те, которые день за днем, с самого детства превращали вас в животных. Но есть другая жизнь, Ной, и она станет твоей, если пожелаешь.

Ной молчал.

-Хочешь есть?

-Я не голоден.

-Врешь. Я знаю, что хочешь. Ты посиди, а я принесу. Я быстро.

Ушки встал.

-Включи еще.

-Уверен?

-Нет. Но все равно - включи.

-Сейчас.

Белая стена исчезла, снова появилась равнина и холмы.

-Не это, - сказал Ной. - С Землей.

Картинка сменилась.

-Я скоро, - сказал Ушки. Зашелестела дверь, стало тихо.

Ной смотрел на одинокий шар над горизонтом. Он вдруг показался ему таким хрупким - почти игрушечным. Обмакнуть кисть в черноту вокруг, несколько мазков - и его нет.

Когда Ушки вернулся, он нашел Ноя все в той же позе. Тот смотрел на экран, словно загипнотизированный. Только услышав шаги возле себя, Ной обернулся.

-Взял что попроще, - сказал Ушки, ставя поднос на стол. - Можно есть всухомятку, как хлеб. В бутылке - обычная вода. На вот - выпей.

Он протянул Ною две таблетки.

-Что это?

-Успокоительное. Поможет переварить новые впечатления. Да ты не бойся, они слабенькие.

Ной послушно сунул таблетки в рот.

-Ушки, давно вы... мы здесь? На Луне?

-Давно. В свое время я тебе все расскажу. Торопиться некуда, будем двигаться постепенно. Главное - ничего не бойся и помни: все, что ты узнаешь и увидишь - не чудо и не колдовство. Просто жизнь. На, держи.

Ушки протянул брусок белого цвета. Ной взял, рассеянно покрутил его в руках и откусил. На вкус тот был как хлеб, даже пах хлебом - свежим, будто только что испеченным. Ной откусил еще.

-Ну и хорошо.

Ушки поднялся.

-Примерно через полчаса тебе захочется спать. Не противься - ложись. Завтра я снова приду, и продолжим наш разговор.

Он повернулся, собираясь выйти.

-Ушки, а что с Принцессой? Где она?

-Рядом. Отдыхает, как и ты. Когда придете в себя - встретитесь.

-С ней все в порядке? Она... она может беспокоиться.

-Не волнуйся. Она в надежных руках.

-Не выключай экран.

-Уверен?

-Да.

-Скажите, Саша, в биологии еще нет понятия сверхтекучести?

Врач непонимающе посмотрел на Лопухова.

-Что?

-Ничего...

Сквозь прозрачные стенки изоляционного куба Лопухов смотрел на девушку. Она снова приходила в себя. Ее движения все еще были замедленны и неосознанны, но скоро она опять начнет свой пугающий, немыслимый побег из фиксирующих ремней. За сутки это уже пятая попытка, и перерывы между ними все сокращались, словно тело девушки адаптировалось к лекарствам и каким-то необъяснимым образом сопротивлялось им. Медикам удалось взять только самые простые анализы - серьезные исследования пришлось отложить. Девушка, или Б-17, как ее называли в документации, боролась неистово. Она срывала датчики, выворачивала из суставов руки, изгибалась так, словно в ней вообще не было костей - она выбиралась из любых пут, не обращая внимания на боль и ссадины.