Валерий Большаков - Гридень. Из варяг в греки

– Необратимое деяние, – пробормотал Ховаев.

– Именно! И вот я ломаю себе голову над тем, как устроено это херово время, но как это понять? Если «эффект мотылька» реален, то… Нет, не так. Сейчас я попытаюсь сформулировать то, до чего я допер. Смотри. Устраиваем мы тут великие перемены, и лет через сорок возвращаемся в будущее. И что мы видим? Три варианта. Или все переменилось до неузнаваемости, и мы гнобим захудалую Америку, расколотую на отдельные Техас, Калифорнию и прочие Пенсильвании. Рубль – мировая валюта, и московские банкиры лопаются от жира. От Москвы до Владивостока проложены шикарные автострады, англичане в своем зачуханном Лондоне выстаивают очереди за сапожками «Made in Russia», а русские авианосцы утюжат мировой океан. Красивая картинка? Вот только у нас, как в памятной нам Америке, победило мещанство, и от русской духовности, русской праведности даже следа не осталось.

Вариант нумер два. Изменения есть, но не фатальные. К примеру, Пушкин на дуэли оказался метче, и сам убил Дантеса, и прожил до глубокой старости, наваяв еще кучу гениальных поэм. И японцев мы побили в Цусимском бою, и Сталин в войну дошел до Ла-Манша, а Хрущев помер, подавившись кукурузой. И Андропова не убрали, зато Юрий Владимирович сам прижал либералов, упредив перестройку и распад СССР. Отличный вариант! И есть третий, при котором вообще ничего не меняется.

– Как это?

– А вот так! Между этим временем, в котором ныне суетимся мы, и нашим будущим – больше тысячи лет. Исторической последовательности именно столько времени и потребовалось. Почему же мы думаем, что, запустив процесс перемен здесь, он мгновенно отразится на будущем? Каким образом? Вот сам сосчитай вслух: раз… два… три… Три секунды прошло. Разве может время двигаться быстрее? Нет. Если же процессы, начатые в прошлом, тут же сказываются на будущем, следовательно, время не движется вовсе, а представляет собой нечто застывшее, имеющее начало и конец. Но это же не так! Есть же ход времени, переводящий причину в следствие, а модель стационарного времени вообще отменяет причинно-следственные связи. Наша МВ похожа на гипердвигатель звездолета, который уводит космический корабль в гиперпространство, где нет ни времени, ни расстояний, и выводит час спустя – уже за тридевять парсеков. Так и «эмвэшка» – мы тоже как бы уходим в некое гипервремя, оказываясь вне нашего континуума, а выходим в другом тысячелетии. Понимаешь? Но ведь почти все причинно-следственные связи, которые образовались в русле исторической последовательности, которые и сформировали будущую реальность, нами затронуты не были! Мы тут всего несколько месяцев, и вот в эти, и только в эти, месяцы нам удалось кое-что изменить, да и то весьма локально и ограниченно. Но тысяча лет между IX и XXI осталась неприкосновенной! Там по-прежнему Владимир Святой крестит Русь огнем и мечом, Бату-хан палит непокорный Козельск, Иван Грозный таскает бояр за бороды и берет Казань. Да, наше будущее, то, которое мы знаем, обязательно изменится, но лишь по прошествии тысячи лет! Именно столько времени потребуется новой реальности, чтобы распространиться до нашего родного столетия. – И закончил в стиле Мимино: – Я так думаю.

– Интересно… – протянул Мишка. – Знаешь, мне больше всего понравился именно третий вариант. Вот только как узнать, верен ли он?

Я почесал в затылке.

– Честно говоря, я еще и затем хочу деда найти, чтобы он мне подсказал кое-что насчет «эмвэшки». Можно ли нам прогуляться, скажем, в XIII век? Мы бы там осмотрелись, и стало бы ясно, какая реальность на дворе.

– Да, дед Антон наверняка знает куда больше нас… – Ховаев хмыкнул. – Может, те негуманоиды ему инструкцию оставили?

– Ага, – сказал я и зевнул, – и мастер-класс провели. Давай спать, а? А то утомил ты меня с этой философией.

– Я?! – возмутился Мишка. – Во наглый!

– Цыц, – добродушно сказал я, – не повышай голос на командование…

И завалился я в шатер, и, по-моему, уснул, еще не коснувшись головой подушки. Утомил меня Миха!

Каюсь, по прибытии в Городище не сразу явился домой. Сначала к боярам заглянул, которых Олег оставил «на вахте», грамоту княжескую им показал – покивали важно бояре и продолжили свою тяжкую работу – хорошо сидеть.

И только потом к своим забежал. Визгу было, как будто я из кругосветного путешествия вернулся. Хотя, конечно, тут многие всю свою жизнь проводят в одной и той же деревне, для них заграница и терра инкогнита начинаются уже за ближайшим лесом.