Валерий Красников - Кроманьонец

— Покорми…

Вытянув руку с зажатым между пальцами корешком, я медленно приблизился к кулану и едва успел спасти кисть от ее зубов, цапнувших угощение. Тут же получил кулачком в лоб от Тано. Горянка, таким образом, завладевшая моим вниманием, достала еще один корешок и, положив его на ладонь, скормила кобыле, затем поманила меня пальцем.

— Ты умираешь.

Огорошив меня, развернулась и, как ни в чем, ни бывало, побрела прочь. От ее слов изнутри головы что-то со звоном подступило к глазам и ушам. Хотя, после всего, что я пережил там, в будущем, беспощадная и неотвратимая смерть меня не могла уже испугать. Звон из ушей вскоре исчез и мысли снова стали кристально чистыми.

Горянка не ушла. Она всего лишь отошла к кожаному мешку, лежащему неподалеку. Покопавшись там, она принесла мне какой-то черный корешок.

— Съешь. Будет хорошо! — пообещала она.

Трясущимися руками я взял подарок и, не задумываясь, положил в рот. Вкус надо сказать мне не запомнился. Немного горечи и во рту сразу же пересохло…

По-прежнему было прохладно, но уже чувствовались с порывами ветра теплые потоки воздуха, и по-прежнему медленно двигались в небе серые тучи, не угрожавшие дождем…

После холодной ночи потянул на рассвете теплый южный ветерок. Проснувшись, я вышел из полуземлянки на воздух. Выкатывалось над рекой яркое солнце, разгоняя предрассветную мглу над спящей пока дюной. Самочувствие мое заметно улучшилось. Еще была в теле слабость, но душевное волнение сигнализировало, что неизвестная хворь отступила, хотелось мне тогда что-то начать делать, в общем – продолжать жить!

За мной выползла из жилища волчица, потянулась и стала толкаться, заходя то сзади, то сбоку. Потрепав ее за ухо, стянул с себя кухлянку и, спустившись к реке, с удовольствием поплескался в бодрящей водичке. Улыбнулся, увидев Утаре, подбежал и подхватил любимую на руки.

— Тебе стало лучше? — прошептала она.

— Мне хорошо, — ответил и поцеловал ее в носик.

Не знаю, что она при этом чувствовала, но всегда, когда я делал это, Утаре заливалась смехом. И тогда она не смогла сдержать себя.

Вырвавшись из моих объятий, любимая отправилась к тлеющим углям, бросила на них большую, сухую ветку и скрылась в жилище горцев.

Наша возня разбудила соплеменников. Видя их беззаботные, улыбчивые лица, я вспоминал, как наш народ из будущего обычно просыпался и посмеивался: угрюмые, заспанные, уже с утра успевшие устать образы всплывали из глубин памяти, в тот момент изрядно меня веселя.

Уро вытащил из ледника подтаявшую тушу кулана и, бросив ее у костра, стал срезать с нее куски мяса и класть их в угли. Запах подгоревшего жира пробудил во мне аппетит. Вырубив ребро, я воткнул его под углом в песок, чтобы мясо запекалось от жара, а не горело. Уро, улыбаясь, выхватил из углей кусочек и, перекидывая его в ладонях, стал дуть, охлаждая. Почерневший, обуглившийся кусок внутри остался сырым, но горца это обстоятельство не смутило. Чавкая, он с удовольствием жевал полусырое мясо.

— Уро, пойдем в горы? — спросил я его.

Поскольку рот горца был занят, великан энергично закивал головой. Туро, крутившийся рядом, услышав о моих планах тут же убежал. Наверняка, чтобы поделиться этой новостью с Тухо. После освобождения Утаре я обещал, что мы все вместе пойдем в горы за маленькими козлятами.

Я предложил Люту и Лиму присоединиться к походу, обещая, что как только горцы отправятся назад с пойманными козлятами, показать соплеменникам, как я выплавляю бронзу. Уговаривать мастеров не пришлось и все мы, спустя какое-то время отправились в путь. Солнце еще не грело, но день обещал быть жарким.

К горам мы добрались без приключений, но уже вечером, мне пришлось славить Всевышнего за то, что остался жив.

Узким ущельем мы вышли к едва заметной тропе уходящей вверх пока еще по пологим, поросшим лесом холмам. Выше, вздымались заснеженные пики, их вершины прятались в облаках. Уро показал вверх, давая понять, что нам нужно идти туда. Он привел наш отряд к реке. Сильный, бурлящий поток создавал большой шум. Вода пенилась, но вопреки моим представлениям о горных реках весной была прозрачна, кристально чиста и казалось, что переправиться на широком, мелком участке будет просто.

Горцы знали, где расположен брод. Уро уверенно вошел в воду первым и, медленно переставляя ноги, побрел на другой берег. Поначалу вода едва достигала его колен, но где-то посредине пути, она поднялась к бедрам великана, и он все чаще стал использовать копье в качестве упора, чтобы не упасть.