Владимир Корн - Артуа

Так я и спал под навесом, и, хотя, успел уже стены хибары в порядок привести, но внутри еще ни разу так и не был. Да и чего я там забыл, единственная комната метров десять – двенадцать квадратных разделена пополам перегородкой из тех же жердей. Стол, три лежанки, вешалки с какой-то одежонкой и пара другая полочек. Больше там и не было ничего, через открытые двери видно.

Вот так в работе и забывался. Чем же еще от всяких навязчивых мыслей отвлечься можно? Лучший способ. Нет, конечно, есть значительно лучше, но как-то не складывалось. Анюта симпатичная женщина, с хорошей фигурой, только руки натруженные такие. Нет, совсем не страшные, просто видно, что всю жизнь она работает, работает. И работает физически. А так очень даже ничего, такая грация в движениях присутствует, непонятно даже, откуда что берется.

Я, в общем-то, никогда женским вниманием обделен не был, но вот не случилось до сих пор у нас с ней и все тут.

Поздним вечером, после обязательного вечернего чая, вернее заменяющего здесь его бадана, растения с мелкими ярко-красными бутонами, я повалился на свой тюфяк и принялся размышлять.

Хозяйство у Анюты бедное, оно и понятно, одна она, без мужа. Но суть не в этом. Все равно даже по бытовым предметам можно хотя бы приблизительно определить уровень развития цивилизации.

Взять, например, мой мир. Понятно, что у людей очень обеспеченных есть все, и все очень дорогое. Но если заглянуть в любое жилище людей даже с очень низким достатком, там ведь тоже все есть. Есть телевизор, пусть и ламповый, утюг, кофемолка, еще что-то, в конце концов, магнитофон какой-нибудь. Правильно, все дешевенькое, не огромная панель на всю стену и не тостер со встроенным пылесосом.

Дело не в этом. Все дело в том, что в доме Аниаты не было ничего такого, чтобы хоть косвенно говорило о том, что цивилизация ее мира достигла каких-то высот. В сравнении с моим миром, конечно. А с чем мне еще сравнивать?

Парус не в счет. Под парусом и у нас многие ходят, и получают от этого больше удовольствия, чем от скоростных скутеров.

Теперь голые факты.

Вся одежда, что попадала мне в руки, имела швы, явно сделанные не на швейной машинке, а вручную. Да и предметы, что не возьми, имеют следы ручной работы, начиная от топора и заканчивая серпом, ножом или гвоздем. Железо есть, попадаются стальные вещи, равно как из меди и олова. Но нет ничего такого, чтобы говорило бы о более высоком уровне развития. Вряд ли Аниата с детьми живет в отрыве от всего остального мира. Пусть даже так, что очень сомнительно, но, по крайней мере, шесть – семь лет назад контакты с остальным миром у нее были, судя по возрасту дочери. Вчера вечером, когда мы собирались пить вечерний чай, она вышла с цветным платком, наброшенным на плечи, и платок этот совсем не выглядел давним изделием, храни ты его хоть как. Кстати, и бусы у нее на шее имелись, из красного стекла. К чему бы это? Так, отвлекся.

Видимо, эволюция и здесь происходит по тем же законам, что и у нас. Почему я так думаю, да хотя бы потому, что у Аниаты две груди и находятся они на том месте, где им и положено. Об остальном судить сложно, а хотелось бы. Опять отвлекся.

А если люди одинаковые, в моем мире и в этом, то и цивилизация развивается по тем же законам.

И напрашивается грустный вывод. Если у них здесь уже не средневековье, то, по крайней мере, время не позже девятнадцатого века, если с Землей сравнивать.

Иначе у них уже наверняка бы свой Зингер нашелся, да и не только в этом дело.

Я немного полежал, раздувшись от гордости, затем продолжил размышлять.

Вот только разброс у меня очень большой получается, несколько столетий, слишком мало данных.

Следующий мой вывод был еще грустнее.

Всю историю человечество только и делало, что воевало, воевало. В мое-то время постоянно происходят военные конфликты, а уж в эти века… Мне не удастся отсидеться в этом Богом и людьми забытом уголке, да и не хочется этого делать. Как бы то ни было, передо мной целый новый мир, со своими особенностями, чудесами, сокровищами, тайнами и всем остальным прочим. И так хочется все это увидеть. Если уж я здесь, значит кому-то это надо, может быть даже мне самому. Для того чтобы мне здесь выжить, придется научиться как минимум двум вещам – понимать местный язык и научиться себя защищать.

Разбирая в сарае старое хламье в поисках нужного мне металлического штыря для починки навеса входных дверей, я обнаружил обрывок цепи, вплавленный в кусок железа граненой формы. Отлично, о чем-то типа этого я и мечтал. Анюта пожала плечами, бери, вещь в хозяйстве бесполезная. Ну, это кому как. Мне эта вещь просто необходима.