Евгений Токтаев - Самозванец

Итак, мнение сторонников войны возобладало, и в Македонию отправили послов, чтобы отвезти Пирру дары от имени не только тарентинцев, но всех вообще италиков, и сказать, что им нужен разумный и прославленный полководец и что в их распоряжении есть большие силы луканцев, мессапов, самнитов и тарентинцев: всадников около двадцати тысяч, а пехотинцев триста пятьдесят тысяч. Эти речи воспламенили не только Пирра, но и македонянам внушили нетерпеливое желание выступить в поход…

Онесикрит, наварх македонского флота, крепко сбитый человек средних лет, стоял на самом большом пирсе Авлона и смотрел на погрузку войск.

Город гудел, как потревоженный улей. Десятки кораблей в гавани швартовались к каменным пирсам. Рослые педзетайры и гипасписты в походной одежде, с закинутыми на спину щитами, поднимались по широким сходням на борт. Десятки тысяч воинов. В Авлоне, имевшем немного жителей и совсем маленький гарнизон, такой прилив войск вызвал настоящее вавилонское столпотворение. Сновали взад и вперед рабы, загружающие и разгружающие корабли, суетились моряки, маршировали таксисы пехотинцев. По акватории порта скользили лодки и небольшие суда, буксирующие тяжелые транспортные корабли.

Онесикрит запахнул широкий плащ, повернулся, собираясь вернуться назад, в город, но сделав несколько шагов, остановился. Навстречу ему двигалась большая процессия, во главе процессии шел человек в начищенном до зеркального блеска, сверкающем мускульном панцире, и золоченом шлеме с большим красным гребнем. Плечи его были покрыты, пурпурным плащом.

— Одна из сомнительных привилегий военачальника, Онесикрит, — рассмеялся предводитель процессии, вскинув руку в приветствии, — он вынужден, парится в жару в доспехах, даже если находится в наибезопаснейшем месте!

— Могу лишь сочувствовать тебе, мой царь, — усмехнулся наварх, — сейчас еще весна, приехал бы ты летом, тогда бы не называл сегодняшний, прохладный день, жарким.

— В Македонии сейчас гораздо прохладнее, к тому же там ничто не обязывает меня носить это совершенно бесполезное здесь железо. Клянусь Зевсом, панцирь нагрет, как сковородка.

— Я искал тебя, — царь Пирр подошел вплотную к наварху, они сцепили предплечья в рукопожатии, — ты с самого утра куда-то исчез. Прибыла ила Архелая, я говорил тебе о них вчера.

— Двести лошадей. У меня нет больше кораблей для перевозки конницы. Они недавно вышли из Амбракия. Я жду их здесь завтра. Наш авангард уже высадился в Таренте. И нам тоже лучше не ждать, в это время года море нередко штормит. Еще не успокоилось после зимы. Надо поторопиться, пока стоит хорошая погода. "Орион" готов к отплытию. Остальные войска сможем переправить в течении десяти дней. А ты, царь, уже завтра ступишь на землю Италии.

— Ты прав, Онесикрит, — царь повернулся к своей свите, — Александр?

Юноша, стоявший среди гетайров, очень похожий на царя, приблизился.

— Александр, проследи, чтобы казна была погружена в целости, мы отправляемся немедленно.

Через несколько минут, почти не заставив себя ждать, к оконечности пирса лихо подошла маленькая эйкосора, погасила скорость веслами, и гребцы проворно втащили их внутрь скалм. Пирр, сделав знак своим спутникам следовать за ним, первым перепрыгнул двухлоктевое пространство между пирсом и низким бортом эйкосоры.

Десятивесельник, приняв пассажиров, отвалил от пирса и легко, словно птица, заскользил к стоящей на якоре посреди бухты флагманской пентере.

…В год 455 от основания Города, консул Публий Семпроний Соф неудачно сразился с царем Пирром при Аускуле…

Конец