Елена Хотулева - Попытка – не пытка

– Ну и как он? Прослезился поди? Растрогался да и сказал, что снимает Молотова с поста председателя Совнаркома и назначает тебя на эту почетную должность?

Я плюхнулась на любимый пуф:

– Шутки в сторону! Дело принимает серьезный оборот. Он требует от меня доказательств.

– Доказательств чего? Твоей вменяемости? Принеси ему справку из психоневрологического диспансера.

– Натаныч, дорогой! – Я пересела к нему на диван. – Мне пришло в голову, как надо поступить. Понимаешь, я ему обещала, что к следующей встрече подготовлю набор фактов. Поэтому давай ты по-быстренькому разработаешь программку, которая сможет хоть на пятнадцать минут переместить его в наше время. И тогда никаких проблем не будет.

– Ага! Только зачем же на пятнадцать минут? Давай-таки сразу на годик, – весело сказал Натаныч. – И в Кремль к президенту нашему на прием! То-то ему будут рады. Так прямо и скажут: добро пожаловать, дорогой товарищ Сталин! Народ просто мечтает о вашем чудесном воскрешении. Приходите, располагайтесь и воротите тут у нас все то, что там не успели. Тебе последние мозги на Лубянке отшибли? Да?

Я щелкнула пальцами:

– Ну а как ему еще доказать, что это правда? Миллион вариантов перебрала – ни один не подходит.

Натаныч злорадно усмехнулся:

– Он тебя послал искать доказательства? Вот иди и ищи. А меня в это не впутывай. Хватит того, что я помогаю тебе искажать историю и общаться с человеком, который страну в крови утопил. Так что давай-ка голову подлечи да и поразмышляй о том, как втолковать твоему драгоценному вождю, что на его совести – миллионы ни в чем не повинных жизней.

Мысленно плюнув и на Натаныча, и на его политические взгляды, я сухо распрощалась и ушла. Мне хотелось только одного – принять горизонтальное положение и спокойно подумать о том, как быть дальше.

Однако расслабиться мне не дали. Как только я пришла домой, на сотовый позвонил мой жмот-работодатель и стал гундеть, что к утру ему понадобится срочный перевод какой-то брошюры. Поэтому мне пришлось броситься к ноутбуку и аккордно переписывать на русский язык изыскания турецких специалистов в области производства концентрированных фруктовых соков.

Поздно ночью, отослав злосчастный файл, я поняла, что от усталости и умственного перенапряжения превратилась в какую-то истерзанную тряпку. Я упала на кровать и ненадолго заснула.

Резкий звонок телефона заставил меня вернуться к действительности.

– Спишь? – Голос Натаныча звучал виновато.

– Гуляю по подземному царству Аида. А который час?

– Три. Самое время творить политический беспредел.

– И что? – Я с трудом сдерживалась, чтобы не послать его ко всем чертям.

– Знаешь, мне пришлось заново переписать программу, которая превращает альтернативную реальность в реальность существующую. Предыдущая была какая-то несовершенная. Зато теперь, если тебе удастся довести дело до конца, я смогу одним нажатием кнопки запустить итерационную трансформацию мира.

– А завтра можно это выслушать?

– Можно, но только после того, как ты ответишь мне на один вопрос. От твоего ответа зависит цель моих дальнейших ночных бдений. – Теперь он говорил, как шантажист из фильма про гангстеров.

Тяжело вздохнув, я свернулась комочком и прошептала:

– Отвечу. На что хочешь отвечу, только не заставляй меня лететь к Троцкому.

Он расхохотался:

– Представляешь, я сейчас просканировал математическую модель двадцатого века, которую создал, пока ты в больнице прохлаждалась, и с удивлением выяснил, что, оказывается, именно Сталин добился самых внушительных достижений в развитии страны.

– И для этого тебе матмодель потребовалась? А учебника истории недостаточно? Задавай уже свой дурацкий вопрос, я спать хочу.

– Скажи мне… Ты сможешь убедить его выпустить всех репрессированных на свободу?

– Обязательно. И уголовников тоже. Ты вроде со мной на Лубянке не был, а мозгами как-то ослаб. Спокойной ночи! – Я бросила трубку и наконец-то заснула.

Проспав до половины первого, я вскочила обновленная и готовая к серьезным умственным нагрузкам. Итак, доказательства! Я подошла к окну и, смакуя пряный кофе, по привычке стала рассматривать торчавшие на горизонте леденцовые башни «Москвы-Сити». А может, принести ему фотографии с видами столицы? Так он убедится в том, что город 1937 года отличается от города 2010-го, как Жмеринка от Шанхая.

Или нет… Переписать в ноутбук как можно больше информации о его правлении, накачать туда всяких политических статей да и поставить ему все это на стол. Что он на это скажет?