Елена Хотулева - Попытка – не пытка

Я помахала у него перед глазами забинтованной рукой:

– Не тут-то было! Во мне проснулся революционный дух! Теперь твоя задача – сделать так, чтобы я переносилась не в дурацкий замусоренный двор, а прямиком в кремлевский кабинет. Больше я не буду связываться с пропускной системой: от нее одни неприятности.

Натаныч растерянно заморгал рыжими ресницами:

– Но я же настроил машину на Зачатьевский переулок. Выверял все до миллиметра. Ходил там буквально с астролябией в руках!

– Ну вот, потренировался – и вперед. Теперь иди на экскурсию в Кремль и там своей астролябией замеряй, что к чему.

– Да кто ж меня туда пустит? – возмутился он.

– А ты свои связи восстанови, заяви о важном физическом исследовании… Короче, времени у тебя предостаточно, ровно столько, сколько будет проходить мой фингал. Поэтому оставь меня тут страдать в одиночестве и иди готовься ко второму раунду переговоров.

Провалявшись в больнице чуть больше недели и выяснив, что ни сотрясения, ни переломов у меня нет, я, полная плещущей через край энергии, вернулась домой. Ребра еще болели, поэтому передвигаться и дышать мне приходилось предельно осторожно. Я потихоньку занялась хозяйственными делами, отнесла в химчистку пропитанное кровью мосфильмовское платье со слегка оторванным рукавом, перевела пять небольших рекламных каталогов и стала обдумывать, как следует дальше общаться со Сталиным.

В принципе его реакция на мое выступление была вполне нормальной, учитывая наличие роковых пропусков, которые чуть не свели меня в могилу. Странно, что он вообще допустил меня до разговора, ведь большую часть таких прытких визитеров наверняка останавливали на самом первом посту. Значит, мое поведение в чем-то было неординарным!

– А следовательно… – Я нарисовала на липком желтом листочке-стикере большой восклицательный знак. – Следовательно, стоит продолжать в том же духе и теперь самим фактом появления доказать ему, что я не так проста, как может показаться на первый взгляд.

Рассмотрев в зеркале свой синяк, который из синего стал уже желто-коричневым, я позвонила Натанычу:

– Ты дома?

– Нет, сижу в приемной у Берии и выписываю для тебя мандат, разрешающий коверкать нашу историю.

– Поняла, сейчас поднимусь.

Оказалось, что Натаныч всю неделю выполнял мое, как он сказал, непосильное задание. И чего он только не предпринимал, чтобы определить координаты кабинета, где я должна была появиться в 1937 году. Он уже почти дошел до премьер-министра, но, вовремя остановившись, вспомнил о некогда прогремевшем заговоре полотеров, из-за которого в 1935-м его любимое нэкэвэдэ расстреляло целый эскадрон уборщиц и специалистов по натирке паркета.

– И я таки сделал ход конем! – гордо произнес он, кладя на стол листок, исписанный кучей мелких циферок. – Представь себе, что всего за три штуки целковых я уломал мужика, который периодически пылесосит сакральное помещение.

– Какое помещение? На что ты его уломал? – удивилась я.

– Какое-какое… То, где когда-то лежал ковер, на котором тебя сцапали товарищи.

– И он провел тебя в Кремль?

Натаныч гордо взглянул на меня сквозь залапанные очки:

– Ну зачем мне ходить и напрягаться? Это, знаешь ли, утомительно для моего чахлого организма. Я вручил этому милому мужичку прибор, разумеется, моего собственного изобретения, он пришел с ним на работу, поставил в нужную точку, нажал маленькую лиловую кнопочку и… произвел все нужные замеры.

Я недовольно всплеснула руками и ойкнула от резкой боли в помятом ребре:

– Да как ты мог положиться в таком ответственном деле на какого-то типа с пылесосом? А если он засунул прибор в книжный шкаф? Тогда я по твоей милости телепортируюсь прямо на страницы «Капитала» Маркса?

– Спокойно! – Чудо-гений пододвинул ко мне чай и банку вареной сгущенки. – Это надежный парень. Мы с ним опрокинули по рюмочке. Он рассказал мне о своей жизни. Короче говоря, не волнуйся, все данные у меня в компьютере.

Решив довериться природной интуиции Натаныча, которая, кстати сказать, не обманула его насчет финала моего первого путешествия, я сняла эту тему с повестки дня, съела ложку сгущенки, через силу выпила полчашки чая и перешла к техническим вопросам:

– А скажи-ка мне, дорогой друг, если кто-нибудь когда-нибудь завладеет машиной времени, то он сможет разобраться в ней без твоего ведома?

Натаныч замахал руками:

– Это невозможно! Решительно невозможно! Понимаешь, ведь, строго говоря, никакой машины нет. Есть программа, которая отправляет материальные предметы в прошлое. Заметь, именно в прошлое, а не в будущее или альтернативное настоящее.