Дмитрий Селин - Судьба наизнанку

– Ты в любой момент можешь эволо вызвать? – спросил Олег.

– Прямо сейчас?

– Если сможешь, – Олег решил поставить натурный эксперимент.

Вероника молчала, даже кофе не глотнула.

– Получается? – выдержав паузу спросил Олег.

– Ты ничего не чувствуешь? – удивилась Вероника.

Олег прислушался к своим ощущениям

– Ничего. Может, отвадить попробуешь?

Вероника засмеялась, покачала головой

– Может, тебе зелье отворотное дать? Эффектнее будет. Нет, что-то ничего не получается, – она задумалась, – видимо ночью слишком много сил потратили.

– Ну, – больше для видимости сказал Олег разочарованным голосом, – так не интересно. В магии секса нет?

Невеста ещё раз сосредоточилась, но безрезультатно.

– Выходит, нет. Так что если захочешь попробовать, надо будет перерыв устроить.

– Долго ждать придётся? – улыбнулся Олег

– Неделю, – с интонациями героя известного мультфильма ответила Вероника.

С улицы донёсся шум подъезжающей машины, затем у ворот скрипнули тормоза.

– Папа, мама приехали! – обрадовались дети и выбежали из дома им навстречу. Следом, на крыльцо вышли, Олег с Вероникой.

Облапив вошедшую первой во двор Антонину, дети затем бросились к отцу. Фёдор подхватил Максимку, подбросил пару раз. Поставив сына на землю, он обнял дочерей. Отпустив отца, все младшие вместе с матерью зашли в дом. Фёдор поднял с земли плоский фанерный чемоданчик, явно сделанный давно и вручную. Лицо его, как только заметил Олег, было весьма серьёзно. Ещё что-то читалось в нем – словно прорвалась давняя и безуспешно скрываемая боль.

– Пойдём, что ли, в хату. Разговор есть, – Фёдор поднялся на крыльцо, пропустил вперёд себя потомков. Зайдя, он задвинул засов, как только что до этого сделал с калиткой.

Пока Антонина в горнице вполголоса разговаривала с детьми, Фёдор сидел за кухонным столом, напротив окна, положив на столешницу фанерный кейс. Он молчал, смотрел, как ветер колеблет занавеску. Олег так же молча сидел, дожидаясь первого слова предков. Вероника потихоньку допивала кофе.

Вернувшись из горницы вместе с детьми, Антонина села рядом с мужем, сказала детям

– Идите, пока во дворе погуляйте.

Дождавшись их ухода, она подтянула к себе чемоданчик, достала оттуда бумажную папку с завязанными бантиком шнурками. Фёдор нервно передёрнул плечами, не отводя взгляда от окна.

Раскрыв папку, Антонина извлекла два листа гербовой, как успел заметить Олег, бумаги и отдала их сидящей ближе Веронике. Просмотрев их, невеста неуверенно сказала

– Может, Олег что-то скажет? Я в этом плохо разбираюсь.

Антонина забрала у неё листы, протянула Олегу. Взяв документы, он чуть не присвистнул от удивления. Это были свидетельства о принадлежавших Антонине паях в двух потребительских кооперативах. Один был зарегистрирован Долбинским сельсоветом, второй – Белгородским горисполкомом. Документы были датированы; долбинский – тридцать восьмым и белгородский – тридцать девятым годом и на каждом было помечено «в связи с перерегистрацией». Олег даже и не подозревал, что в то время совграждане могли себе позволить иметь такие имущественные права.

– А чем эти кооперативы занимаются? – спросил Олег, положив свидетельства на стол.

Ответил Фёдор. Видно было, что эта тема ему удовольствия не доставляет.

– Это два магазина. Один здесь, у станции. Второй в Белгороде.

– «Торгсин», что ли? – уточнил Олег.

– Нет, рядом с ним, – ответила Антонина, убрав листы обратно в папку.

– Очень интересно, – осторожно сказал Олег, – вы за ними в Белгород ездили?

– В том числе, – неопределенно ответил Фёдор.

– Хорошо, – Олег не стал дальше спрашивать о целях неожиданной поездки, – нам вы их, зачем показываете?

Фёдора аж всего передёрнуло. Антонина, демонстративно не замечая такого отношения мужа, сказала.

– Я предлагаю торговлю с вами наладить. У вас много полезных товаров есть.

Олег опешил.

– А вам это позволят сделать? Здесь, наверное, скоро настоящая граница будет. Между капитализмом и социализмом.

– Вот именно! – взвился Фёдор, – как ты можешь такое предлагать, это… – он осёкся и замолчал.

– Что «это»? – Антонина не отводила с мужа острого взгляда. Видимо внутрисемейные политические разногласия, всё-таки имели место, – ты договаривай, не стесняйся! Предательство дела социализма, хочешь сказать? Какой это социализм, если трудящийся нужные вещи купить не может! Ни себе, ни детям! Либо дорого, либо вообще нет! А толкучка, по-твоему, больше социализму соответствует? Скажи!