Александр Голодный - Металл Армагеддона. Жизнь в обмен на смерть.

Слушая офицера ГРУ, испытывал чувство законной гордости. Честное слово – приятно. Неслабо мы тогда отметились. Интересно, как там Ахмет с Кемалем, где они? Спросить у куратора? Пожалуй, не стоит торопиться. Не думаю, что он полностью посвящен во все мои похождения.

Кстати, тогда в чем заключаются его обязанности?

Прикинув варианты, пришел к лежащему на поверхности выводу: парни из ГРУ разрабатывают тему паранормальных способностей, конкретно – противодействие призракам. Уточним:

– Константин Александрович, уточните, пожалуйста: мой «двойник» ведь опять на пенсии?

– Никак нет. Официально – выведен за штат и в настоящее время числится в отпуске по состоянию здоровья. Согласно разработанной легенде, проходит лечение от последствий лучевой болезни. Якобы, пострадал, принимая участие в ликвидации последствий ядерной аварии. На деле ваше… его регулярное прибытие в наш исследовательский центр обусловлено служебной необходимостью.

– И какой?

Парень замялся.

– Константин, вы бы видели себя со стороны… Практически, пытаетесь скрыть от человека то, чему его подвергали час назад, да еще и не в первый раз.

Вникнув в ситуацию, капитан заулыбался и махнул рукой:

– Да уж, действительно…

Немного подумав:

– Товарищ подполковник, давайте, вас в курс дела введет руководство? Поймите, пожалуйста, правильно – у каждого сотрудника свой уровень допуска. Моя задача заключалась в оперативном решении текущих вопросов при проведении научных исследований проявленных вами необычных качеств. А сейчас…

Замолкает. Да, с секретностью в нашей стране дела всегда обстояли хорошо. Киваю:

– Я понял, Костя. Хорошо. Ну, расскажите тогда еще что-нибудь интересное о стране, о мире. Вижу, тут все здорово поменялось со времен моего последнего визита.

Отслеживая описываемые события, параллельно прикидывал свое ближайшее будущее. Немного волнительно оно – встреча со знакомыми людьми в новом качестве. Одно дело свой человек, побывавший в других мирах, а совсем другое – пришелец.

***

Неясная мысль, мелькнувшая на заднем плане, заставила остановиться и внутренне собраться. А точно ли генерал, Олег и Лариса воспринимали меня в качестве «местного»? Продолжая внимать куратору и кивая в нужных местах, обсасываю гипотезу со всех сторон. Нет, с налета орешек не колется.

Трудно прийти к каким-либо определенным выводам лишь на основании воспоминаний, изрядно сдобренных сомнительными кусками, доставшимися из общей памяти. Ценили, были достаточно откровенны, по мере сил берегли – вне сомнений. А учитывая стоявшую тогда перед нами задачу… был ли вообще другой путь? Цель оправдывала средства, это точно.

Ладно, разберемся в дальнейшем.

Кстати, не мешало бы приготовиться к появлению генерал-полковника… или кого-то другого.

Торопливый стук каблучков из-за двери. Такой знакомый и ожидаемый. Я знаю, кто сейчас войдет.

Дверь распахнулась. Через порог шагнула немного запыхавшаяся, взволнованная и стремительная красивая женщина. В белой блузке, элегантном жакете, длинной прямой юбке и высоких зимних сапожках. Растерявшая по дороге официальность и неприступно-деловой внешний вид. Моя Лариса. Встав, смотрю в бездонные голубые глаза, на дорогое и милое лицо. В ее взгляде горят тревога и надежда.

Кажется, узнает, но еще боится поверить. Как когда-то в учебном центре нежно улыбаюсь прекрасной даме. Я вернулся, Ларочка.

Капитан разрывает затянувшееся молчание:

– Лариса Сергеевна, докладываю…

Его обрывает сдавленный, полный сдерживаемых чувств голос:

– Костя, выйди.

С оттенком недоумения:

– Есть.

Дверь тихо закрылась. Не отрывая взгляда, с искаженным гримаской внутренней боли лицом, Лара сделала два подламывающихся шага… и оказалась в моих объятьях. Вздрагивая от волнения, прижалась изо всех сил. Срывающийся глубокий вздох. Подняла лицо. Крупные капли падают с ресниц выразительных глаз:

– Как ты мог, Саша?.. Как ты мог тогда уйти?!

Прижав к груди любимую, виновато молчу. Волнение перехватило горло, да и сказать нечего. Не в моей воле выбор миров и жизней, никто не ответит – на сколько я пришел в этот раз? И опять принес горе любящей женщине – просто проклятие какое-то.

Обнявшись, мы так и стояли, не считая уходящих минут. Наконец Лариса еще раз глубоко вздохнула, пытаясь вернуть самообладание, немного смущенно улыбнулась:

– Наверное, вся косметика потекла? Я совсем некрасивая стала? Ну, что ты все молчишь? Забыл? Разлюбил?