— Милой, а что случимшись? — Спросил спустя пару минут.
Дорожник заглянул кобыле в пасть, проверяя зубы, подергал веревочные подвязки оглобель. Постучал ногой по переднему колесу. Остановился напротив и, достав из кожаной сумы, лист бумаги, чернильницу и перо, спросил. — Как звать?
— Кого? — Старичок был само недоумение. Вчерась здесь никого не было, да и все прошедшее лето, ездили туточки спокойно, ан на тебе… Значится не врали мужики, что в город ездили. Сказывали — мол указ царской, глашатаи на площади, с лобного места кричали. Да токмо не упомнили ни чего… Молвили только — подорожники на трактах службу несть будут…
— Тебя, а не кобылку, енто потом запишем.
— А зачем писывать?
— Затем, что едешь ты голубь, незнамо куда — неведомо откуда. — Стрелец посмотрел мужику в лицо и доверительно сообщил, — Давеча конокрады у купцов приезжих, табунок свели. Твоя кобылка по приметам похожа, на одну угнанную.
— Да что ж такое молвишь? Не скраденная моя Зорька… От кума прошлой весной досталась, в одночасье представился… — Дед замолчал, поняв, что ляпнул лишнего.
Дорожник исправно скрипел пером, записывая слова — Зорька…
— Звать тебя как? — Поднял суровый взгляд на деда.
— Так это, Кузьмой кличут, Прошки Иванцова сын, — Дед стянул с головы дурацкий колпак и прижал к груди, — господин стрелец.
— Кузьма, а у тебя на лошадку грамотка от коновала есть?
— А как же, милай, вот смотри — Дед полез за пазуху, вынул тряпичный сверток, развернул и подал сложенный вчетверо, потертый на сгибах, лист пергамента. Стрелец развернул и стал читать, шевеля губами. Закончив, сложил и оставил у себя.
— А на тебя, лекарем писанная?
— На кой она мне?
— В соборном уложении от прошлого году, писано в осьмой главе, — Иные люди, мужицкого роду, а и женьского, коим годков больше чем…'
Нагнал обоз. Десять возов, человек пятьдесят народу, кто на телегах сидит, иные рядом шагают, держась одной рукой за борта. Охрана, на лошадях едет спереди и позади, подгоняя отставших.
Один такой подрулил ко мне. — Кто таков?
— Домой еду.
— А почто един?
— Тут недалече. Сами куда путь держите?
Бабай, спокойно вышагивал, только сначала покосился на лошадку стражника, а потом отвернулся и опустил голову, словно устал.
— Тебе на кой?
Я пожал плечами, — Ты спросил, я ответил.
Охранник, молодой парнишка лет двадцати, в расстегнутом на груди армяке, свободно сидит в седле, левой рукой придерживает повод, правая опущена вниз и мне не видно, что в ней. Он горячит свою кобылку, заставляя приплясывать, не давая ей спокойно идти.
Дерганый он какой-то, суетится без меры. Я постарался незаметно оглянутся и был неприятно удивлен. Пока этот крендель заговаривал зубы. Двое под отстав, заехали сзади, справа этот дурилка, а передний чуть придержал коняшку и в итоге мы с Бабаем почти в окружение попали.
Страшно не было, только интерес — чего они хотят? Если просто проводить, это одно. Мы как раз достигли предпоследних телег. Но могли и… Людишки торговые, народ шалый, что нельзя купить, и прибрать могут — за так.
'О, парни мне с вами точно не по пути'
Ехавший первым стражник оглянулся на нашу кавалькаду и его спутники, три человека, разошлись в разные стороны. Видя это, ехавший рядом парнишка, вздумал начать действовать. Его кобылка, стала наваливаться на Бабая. Зря. Извернувшись гибким движением, ухватил её за ухо и дернул вниз в сторону. Как она сиганула… Зайцы так не прыгают. Мальчишку же словно ветром сдуло, когда он падал, в правой руке мелькнула плеть, нехорошая, больше на кистень похожа. (А может это он и был?)
На мгновение повисла тишина, а потом раздался дружный хохот, несколько разрядивший обстановку. Бабай давно остановился, прижав уши, грозно скалился на приближающихся к нам всадникам, а я достав пистолеты держал их на виду, показывая что без боя не сдамся. Не доехав пары шагов, один остановился, — Хорош у тебя конь, ладно проучил Петруху. Он ужо всех замучил, ко всем пристает.
Откуда-то снизу доносился мат, перечислявший всех моих родных. Его лошадку поймали через два десятка метров и теперь вели обратно.
— Тебя как звать- величать? — Спросил мужик в дорогом кафтане, опоясанный узорчатым поясом с болтающейся на боку саблей.
— А сам кто таков? — Бабай пятился потихоньку задом, пока не уперся в кусты, обеспечив, таким образом, хоть какую защиту от нападения с боков.
— Я Гавриил, купец из Суздаля.
— Федор.
Читать дальше